Охо-хо! И это последний из тех, кто остался? В качестве помощника на этого типа лучше не рассчитывать, сразу ясно.

Тем временем Лейла в очередной раз споткнулась и на этот раз упала, задрав к небу вышитые шаровары и растеряв в полете туфли без задников.

— Дочь! Да что с тобой?! — возмутилась мать.

— Да не виновата я! Говорю же тебе, какая-то скотина все время слоняется за мной!

— Не Коралл ли? — задумалась мать семейства. — С утра мальчишку не видать.

— При чем здесь я? Как что, так сразу Коралл! — тут же обиженно закричал из угла заспанный подросток. — Делать мне больше нечего, как нашей Лейке на пятки наступать!

— Но кто-то же это делает?

Коралл выразительно покрутил пальцем у виска.

Естественно, кто-то это делал.

Мы с напарницей, в отличие от обитателей дома, прекрасно видели кто. Даже не включая сканер, мы наблюдали, как огромный, жирный уже не чертенок, а полноценный черт таскается за Лейлой как пришитый. В наушнике охнул куратор.

Не дожидаясь его объяснений, я ткнул пальцем «глаз», который летал неподалеку. «Глаз» обиженно заверещал, но после угрожающе направленного в самый зрачок длинного ногтя напарницы послушно выдал картинку.

Быстро проглядев запись, Вторая отшатнулась.

— Пятый! Они приворожили черта! — простонала она. — Хотя собирались присушить Хендрика к Лейле! Нет, что за люди, а?

Я согласно кивнул.

Лирическое отступление.

Я давно подметил, что женщины странные существа. Трепетно отсчитывая количество ложек соли, высыпаемой в похлебку, они тем не менее удивительно беспечны в отношении высоких материй. Взять хотя бы мамашу Лейлы: почтенная дама подхватила с пола прядь волос и даже не усомнилась в том, что она принадлежит Хендрику. В общем-то то, что локон оказался чертовым, — еще хороший вариант. Представьте, что случилось бы, таскайся за девушкой дворовый пес. Или родной дедушка.

Тем временем чертенок совершенно сбился с ног. На его лице застыло искренне изумление. Так как взбудораженная Лейла ходила, не церемонясь, бедный клон постоянно бился на поворотах об углы и обдирал кожу, теряя при этом клочья шерсти. Очередной отделившийся от тела клок падал на пол и, выйдя из зоны невидимости, окружающей клона, моментально становился видимым.

— Он линяет, — констатировал я. — Наверное, на нервной почве.

— Глупенький, — грустно возразила Вторая. — Процесс линьки закономерен. Он медленно, но верно превращается в САМОГО. До чего похож!

— Ты хочешь меня убедить, что САМ — это жирное лысое существо с бледной кожей и кривыми ногами? — изумился я. — Разреши тебе не поверить. Будь САМ до такой степени похож на обыкновенного человека, кто бы из людей его боялся?

— Человеку свойственно бояться больше всего самого себя, — с мефистофельской улыбкой на чужом лице заявила Вторая.

Как иллюстрация к этой высокопарной философской мысли дверь дома Чайхана широко распахнулась. В тесную прихожую вошли трое смуглых мужчин в тюрбанах, закутанных в серые от долгой носки одежды. Наполнив собой все свободное пространство и до смерти перепугав кошку Шиву тем, что почтительно по очереди приложились поцелуями к ее лапе, троица закружилась хороводом, окуривая прихожую дымом до состояния каминной трубы. Затем гости пали ниц и запели под монотонный аккомпанемент длинной тонкой дудки, вырезанной из тростника.

— Мы рабы, недостойные этого дома! Мы рабы, недостойные внимания!

Под пение, больше похожее на вой, порог переступил следующий гость.

Он был черный весь, до последнего кусочка кожи и до последней складочки на штанах. В темноте белели только белки глаз, зубы и тонкие ниточки шрамов, покрывающих щеки и лоб незнакомца тонким узором.

Скажу честно, я удивился.

Зато хозяин дома ничуть. Чтобы пробраться из гостиной к порогу, Чайхан был вынужден перепрыгнуть через коленопреклоненных рабов, с чем великолепно справился.

— Уважаемый Мас-Гел-Ордык! Вы точны как солнце!

— Дорогой Чайхан! Рад оказать услугу!

— Мас… кто? — уточнил Оскар, выглядывая из-за ковра.

— Откусывающий носы любопытным, — дружелюбно скалясь, перевел гость, плотоядно причмокивая губами. — Хорошо, что ты пригласил меня, Чайхан. Не годится перед свадьбой оставлять в доме старые грехи. Сейчас я найду их и — ам!

— И ведь не врет, — тихо сказала Вторая. — Энергетический каннибал, причем самоучка.

После официального представления интерес к чернокожему гостю как-то сразу угас, и члены семейства рассосались по комнатам. Лейла под предлогом головной боли ускользнула к себе, волоча на прицепе несчастного черта, Оскар, пробормотав дежурное «Извините, мне пора», понес никому не нужный поднос наверх, а жена Чайхана юркнула на кухню — якобы лично заваривать чай.

Скажу сразу — за то время, что она гремела посудой, можно было вырастить, собрать и заварить тонну чая. Но гость не жаловался. Он молча сидел и водил носом из стороны в сторону, как лисица, когда принюхивается. Причем что интересно: когда колдун поворачивался к нам, его короткий нос с вывернутыми наружу ноздрями прямо вытягивался.

Мы с напарницей переглянулись.

— Пора, — сказал я решительно. — Летим в девичью светелку, где и берем малыша, пока он приклеен к Лейле. Поддуй жилет, и приступаем.