Вот тут меня и осенило. Хеллоуин!

Каждый год у нас в этот день творится одно и то же. Единственный профессиональный праздник нельзя не отметить с размахом — мы и стараемся по мере сил и фантазии.

Ирония заключается в том, что люди, как ни странно, тоже его отмечают. Причем их фантазия иногда ставит в тупик даже наших старейших работников. Про натягивание на голову простыни и разгуливание в пьяном виде по крышам я молчу: детский лепет. Но спиритические сеансы за обеденными столами! Вызовы духов с помощью подручных материалов и кулинарной книги прабабушки! Наконец, попытки использования зомби на личных огородах!!

Количество людского материала, попадающее к нам в эту ночь благодаря неумелому колдовству, ношению черных символов, совершению грехов и издевательству над светлыми образами, таково, что писари стирают пальцы до крови, а в котельной кончаются веревки для перевязывания штабелей. Один качественно отпразднованный городом Хеллоуин, без преувеличения, кормит нас целый год.

Естественно, Положительные не желают смиряться с такими потерями и противостоят, как могут. Бедные кураторы на Хеллоуин не то что не празднуют — они пашут без перерыва, давая ценные указания тем из нас, кто по долгу службы находится вне базы. На каждого черта в эту ночь работает по десятку администраторов, и неудивительно! Ведь на этого же черта приходится по паре десятков ангелов! Говорят, даже руководство Положительных нисходит до того, что лично косит зазевавшихся чертей и отбивает у них несчастных грешников-горожан не покладая крыльев.

Но не может же быть, чтобы только из-за этого…

— Ты имеешь в виду Хеллоуин? — недоверчиво бросил я.

— А что же еще? — удивилась напарница. — Как раз к празднику сфера должна была закрыться полностью и, по расчетам инженеров, продержаться как минимум трое суток. Такое короткое нарушение равновесия зла и добра Кодексом не запрещено. Снаружи купол не разрушишь, только изнутри, так что ангелы посидели бы несколько деньков без работы, и бедные кураторы отпраздновали бы, как положено. Первый раз в жизни. Уже и путевки были заказаны, и места в отеле 547-го филиала забронированы. Я видела снимки — вполне миленько. — Тут она позволила себе снисходительную улыбку бывалой путешественницы, явно ожидая дальнейших расспросов с моей стороны.

Я не разочаровал ее. Открывшаяся мне совершенно случайно истина оказалась настолько шокирующей, что мой рот непроизвольно открылся и оттуда вылетело нечто вроде:

— А?

Вторая довольно потерла руки и рассмеялась, любуясь моим обескураженным лицом.

— Четыре звезды, двухместное размещение на первой линии, все включено. И никакого риска для оставшихся работать в эту ночь курьеров и полевых работников, ведь основная угроза исходит от ангелов, верно? Тем более что, строго говоря, купол создавался не нашими руками — горожане сами выплескивали негативные эмоции, которые мы лишь направляли. Твой куратор, кстати, был одним из разработчиков проекта. За нестандартный подход даже дополнительную нашивку получил. Идеи у нас высоко ценятся, сам понимаешь.

В данный момент я понимал лишь одно: как хорошо, что полевые работники не всесильны и не могут перемещаться вместе с радиоволнами. Иначе влетел бы я сейчас в микрофон, а вылетел уже перед носом «бедного куратора». Вот тогда бы он у меня развлекся по полной программе: и в глаз, и в нос, и в зубы, и в новую нашивку. Как говорится, «все включено»!

Столько усилий, столько неприятностей, столько безвыходных ситуаций — и все для того, чтобы группка административных работников могла на праздник поваляться в свое удовольствие на берегу моря и ужраться до потери пульса!

Они, видите ли, устали! А мы?

Когда я летел по ночному небу, забыв о еде, воде, отдыхе, что делал куратор? Он давал указания!

Когда в меня стреляли и жгли горячим паром, где был прикрепленный ко мне административный работник? Он сидел в кресле и опять давал указания!

Когда я горел, падал, застревал…

Да что там говорить? Несправедливость торжествует…

— Ты что, Пятый? — Напарница истолковала злое выражение моего лица по-своему и примирительно подергала меня за рукав. — Не завидуй, мы еще лучше отпразднуем. Тем более что у кураторов все равно сорвалось. Ну что — побежали? Мне еще папку с досье Хендрика заносить в архив.

И, сочтя скрип моих зубов за положительный ответ, первая рванула по коридору.

Пока мы, размеренно дыша, рысью втроем (Шива не отставала) носились сначала в архив, потом в кладовую, потом к жилому блоку, как всегда, легкий на помине куратор ворвался в разговор. По его тону не было заметно, что он огорчен сорвавшимся отдыхом:

— Чего так вяло бежим? Устали?

— Сочувствуем вам, товарищ административный работник, — елейно заметил я на бегу. — Вы, наверное, уже настроились на поездку? Море, звезды и все такое? Масло для загара? Коктейли? Девушки?

— Да ну ее, эту поездку, — огорошил меня куратор жизнерадостным тоном. — Я с самого начала был против. Не вовремя это все сейчас. Тут операция по внедрению Второй к Положительным срывается, поиски клона зашли в тупик, а нужно еще и проклятый купол учитывать.

От неожиданности я так резко остановился, что на потертом ковре коридора отпечатался извилистый тормозной путь моих копыт. Что тут скажешь? Удивил, так удивил.

А куратор тем временем вполне миролюбиво продолжил:

— Ну его к ангелам, этот купол. Переодевайтесь, отдыхайте и милости просим завтра на разбор полетов. Пленка уже в монтажной. А теперь местные новости. Пятый, тебе привет от постоянного напарника, он выздоровел. Вторая, из лазарета тебе просили передать, чтобы ты после обеда ничего не ела. Нужно сдать анализы. Натощак.