Согласно штатному расписанию, матрос Лобанов стоял на должности планшетиста командного пункта, на которой не требуется допуск к секретам. Поэтому спецпроверка в отношении него в Особом отделе не проводилась. Чернов переписал себе в блокнот основные биографические данные на Лобанова и, попрощавшись с Солохой, направился в свой кабинет. Там он быстро расписал все запросы, запаковал их в двойной пакет и направился в штаб соседнего вертолетного полка. В гарнизоне было три авиаполка, и в каждом из них был свой оперработник. Чернов зашел в кабинет к своему коллеге и спросил:

— Витя, ты когда собираешься в отдел?

— Сегодня, к концу дня, Можайский зачем-то вызывает, — ответил майор Мухин.

— Будь другом, завези мой пакет в секретариат, а то у меня еще есть дела вечером.

— Ну, это тебе будет дорого стоить, — набивая себе цену, пошутил майор.

— Спасибо, Витя, — поблагодарил Чернов и положил ему на стол пакет. Тот его сразу переложил к себе в сейф и также, шутя, заметил:

— Спасибо в стакан не нальешь.

— Налью-налью, но когда приедешь, — ответил Чернов.

— Что, по пушке отписался или по поиску подлодок что-то нарыл? — серьезно спросил майор.

— И там и там отметился, — не стал скрывать Игорь.

— Зря ты все это замутил, Игорь. Поверь мне, старому оперу, добром для тебя это не закончится. Об этой ориентировке через неделю уже все бы забыли. На Севере служба — как на вулкане, здесь каждую неделю ЧП и каждую неделю вводные. Смотри, какая интересная ситуация. Нас тут четыре опера, у которых противолодочные полки. Если бы каждый сказал, что у него не было и нет никаких работ, то и виноватых нет. Кроме тебя изменника в полку никто искать не будет. Если ты его не найдешь, то никто не найдет. А на нет и суда нет. А коль ты прокукарекал, теперь к тебе первая претензия: не смог предотвратить, ты допустил утечку. Даже если ты и раскрутишь эту тему, то героем будем дядя Ваня, — Мухин имел в виду полковника Иващенко, — потому как он недавно приступил к должности и под его руководством раскрыли преступление. А ты рискуешь вовремя получить майора. Вот так вот, у нас, как в армии, инициатива наказуема.

— Исходя из твоей логики, безопасней тогда вообще ничего не делать? — возразил ему Чернов.

— Конечно. Посмотри на меня, я никогда по службе не высовывался, минимум отчетности даю, и все идет гладко. Старшего опера получил вовремя, майора — вовремя. Подполковника получу как «ликвидатор-чернобылец». А потом переведусь на юг, пробью себе должность старшего оперативного дежурного и до пенсии ни клят, ни мят. Работа — сутки через двое, КГБ-шная ксива и все льготы.

— Заманчиво, но, к сожалению, для меня не подходит, — улыбнулся Игорь, — во-первых, в Чернобыле я не был, по прежнему месту службы в плане стоял на октябрь, но в сентябре меня отправили сюда. А во-вторых, поскольку таких заслуг перед Родиной, как у тебя, я не имею, то единственный выход получить подполковника — это стать начальником.

Игорь засмеялся. Он знал, как ревностно относится Мухин к служебным успехам других оперов и, поэтому решил немного его позлить. У Игоря с Виктором были хорошие отношения, они часто отмечали праздники семьями, на многие вещи в жизни они смотрели одинаково, но отношение к службе у них было разным. И в этом плане старший товарищ не был авторитетом для Чернова.

— Тогда Бог в помощь, — категорично закрыл тему майор.

Они пообщались еще минут десять, и Игорь вернулся в свой кабинет. У него уже созрел план действий. Посвящать в него своих начальников он не хотел, был уверен, что его не одобрят. А ждать ответов на запросы уже не видел смысла.

Чернов набрал номер телефона вычислительного центра.

— Капитан Бондаренко, слушаю вас, — услышал он в ответ.

— Владимир Федорович, капитан Чернов беспокоит, мы сможем сегодня встретиться и поговорить наедине? — спросил Игорь.

— Да, подходите сегодня к восемнадцати часам в вычислительный центр, я здесь буду один, — после небольшой паузы ответил Бондаренко.

— А где будет ваш охранник? — уточнил Чернов, имея в виду Лобанова.

— В восемнадцать часов у них ужин, а потом баня, так что часа полтора-два его не будет.

Ровно в восемнадцать часов капитан Чернов зашел на вычислительный центр. Бондаренко встретил его на входе и сразу же предложил пройти в отдельную комнату. В маленькой комнатушке без окон горел тусклый свет. Вдоль стены стоял полупустой книжный шкаф, посреди комнаты — стол и два табурета. Вешалку заменяли два гвоздя, вбитые в дверь изнутри.

— Прошу к столу, — пригласил Чернова гостеприимный хозяин. На столе лежала фляга со спиртом, два стакана, кусок бело-розового сала, соленые огурцы и нарезанный хлеб.

— Это в целях конспирации. Вдруг кто зайдет, то не будет задавать лишних вопросов, что мы тут делаем, — пояснил капитан, видимо, не забыв, что когда-то дал согласие на сотрудничество с Особым отделом. Игорь снял шинель, поправил волосы и в свою очередь поставил на стол свою бутылку спирта, которую предусмотрительно захватил с собой, выходя из кабинета. Это были издержки оперативной работы: на Севере без бутылки откровенные разговоры не получались.

Гостеприимный хозяин сел за стол, по-деловому открутил пробку на фляге и протянул ее Игорю.