Но весной 1981 года события вокруг дачи стали приобретать поистине детективный оборот. Жена Э. Володарского Фарида, будучи в Париже, заявила М. Влади, что А. Макаров и Ж. Прохоренко отказались от этой дачи. Расстроенная М. Влади, вскоре прилетев в Москву, поинтересовалась у А. Макарова причиной столь неожиданного решения. Ответом на вопрос М. Влади было откровенное удивление А. Макарова, который, оказывается, и не собирался съезжать с дачи. Удивившись такому повороту событий, М. Влади встретилась с женой Э. Володарского и напомнила ей их недавний разговор в Париже. Но всю ответственность за заявление жены внезапно взял на себя Э. Володарский. Он заявил, что существование этой дачи самым неблагоприятным образом отражается на нем, на его творчестве и репутации.

— Тут собираются диссиденты, тут пьют, — заявил М. Влади и ее друзьям Э. Володарский. — И я решил, что этого дома здесь не должно быть. Мне нужно этот дом разобрать.

Марина Влади и все, кто присутствовал при этом разговоре, попытались было успокоить Володарского, но все было напрасно, тот был непреклонен в своем решении. И только тут многие из присутствующих заметили, что у фотографии В. Высоцкого, висевшей на стене, было разбито стекло. По всей видимости, и до этого разговора у Э. Володарского был весьма серьезный разговор, только уже с собственной женой.

И тогда М. Влади спросила:

— Мне все понятно. Но скажите мне, Эдик и Фарида: почему мебель, которую я везла из Англии, посуда, покрывала, даже постельное белье — почему они здесь, у вас?

— Мы все это возместим, — только и нашли что ответить супруги Володарские.

После этого разговора М. Влади пошла в Моссовет и добилась того, что в виде исключения участок Володарского разделялся, а дача Высоцкого передавалась наследникам Но буквально через несколько дней это решение было переиграно. Оказалось, Э. Володарский вместе с Юлианом Семеновым были на приеме у заместителя председателя КГБ Семена Цвигуна, и тот пообещал им свою поддержку. А бороться с КГБ друзьям В. Высоцкого было, естественно, не под силу В конце концов дача В. Высоцкого была разобрана.

В то время как Семен Цвигун занимался дачей В. Высоцкого, его непосредственный шеф Юрий Андропов, сидя в своем кабинете на третьем этаже знаменитого здания на Лубянке, ставил свою уверенную подпись под весьма серьезным документом. Шапка с грифом «секретно» указывала на его непроходящую значимость.

Наконец наступило 25 июля 1981 года. Никаких «антиобщественных проявлений» в тот день не произошло, да и не могло произойти. Просто десятки тысяч людей со всей страны пришли на Ваганьковское кладбище к могиле своего любимого артиста, принеся ему благодарность за его честное творчество и боль за родное Отечество. Сотни агентов КГБ, рассредоточившись в многотысячной толпе, фиксировали каждое слово пришедших к могиле людей, скрытой камерой снимая это грандиозное действо.

В тот же день вечером в Театре на Таганке состоялось первое и пока последнее представление спектакля «Владимир Высоцкий». Спектакль прошел под строжайшим контролем со стороны властей: у театра были выставлены два кордона милиции и пришедшим на спектакль зрителям, прежде чем пройти в театр, нужно было показать милиции паспорт и билет на спектакль.

Через пять дней, 29 июля, из МГК КПСС в ЦК КПСС пришла записка «О вечере памяти Высоцкого в Московском театре драмы и комедии на Таганке». В ней сообщалось:

В феврале 1981 года с большой помпой прошел XXVI съезд КПСС. Полуживой Леонид Брежнев, накачанный лекарствами за кулисами этого поистине «театра теней и мумий», с трудом, но отыграл отведенную ему роль. И хотя жить ему оставалось еще почти два года, фактическая власть из его рук уже ушла, и в борьбу за нее включились люди, стоявшие у трона: Андропов и Черненко. За каждым из них стояли весомые силы, и борьба предстояла тяжелая и изнурительная.

В конце декабря 1980 года недалеко от поселка Печорка, что по дороге, ведущей в аэропорт Быково, был найден труп работника центрального аппарата КГБ с признаками насильственной смерти. В ходе следствия было выяснено, что убили его сотрудники милиции, несшие дежурство в Московском метрополитене. Прокуратура Союза в сотрудничестве с КГБ начала вовсю раскручивать это дело с целью компрометации ведомства Николая Щелокова, одного из самых серьезных деятелей в команде Брежнева — Черненко. Осенью 80-го, когда скончался председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин, на его место прочили именно Щелокова. Но Брежнев в конце концов остановил свой выбор на 75-летнем Николае Тихонове.

Одновременно с этим делом шла раскрутка уголовного дела по обвинению в коррупции группы ответственных лиц Министерства рыбного хозяйства СССР (дело «Океан»). В августе 1981 года состоялся суд, приговоривший заместителя министра рыбного хозяйства Рытова к смертной казни, а его соучастников к различным срокам заключения. Сам министр рыбного хозяйства Алексей Ишков отделался легким испугом и был отправлен на пенсию.

Пропустив ряд серьезных ударов от ведомства Андропова, его противники отнюдь не собирались сдаваться. 11 ноября за свою бескомпромиссность в деле разоблачения высокопоставленных взяточников был снят со своего поста заместитель Генерального прокурора СССР Василий Найденов. Снятие произошло в кабинете секретаря ЦК КПСС Андрея Кириленко, под яростную матерщину хозяина кабинета.