— А что насчёт той старушки-ведьмы и невысокого волшебника в синих мантиях? — спросила Гермиона.

— А, да, тот дядька из технической службы, — сказал Рон.

— Откуда ты знаешь, что он работает в технической службе? — удивилась Гермиона, не донеся ложку до рта.

— Папа говорил, что в технической службе все носят синие мантии.

— Но ты нам никогда этого не говорил!

Гермиона отбросила ложку и подвинула к себе стопку листков и карт, которые они с Роном изучали перед тем, как Гарри зашёл в кухню.

— Здесь ничего нет про синие мантии, ничего! — сказала она, судорожно листая странички.

— Ну и что, какая разница?

— Большая, Рон! Если мы собираемся проникнуть в Министерство и не хотим, чтобы нас раскрыли, а они обязаны быть готовыми к непрошеным гостям, каждая мелочь имеет значение! Мы всё это столько раз проговаривали, то есть, какой смысл во всей проделанной разведке, если ты даже не потрудился нам сказать…

— Чёрт возьми, Гермиона, я забыл сказать какую-то мелочь…

— Неужели ты не понимаешь, что сейчас для нас нет ничего опасней, чем оказаться в Министерстве м…

— Мне кажется, мы должны сделать это завтра, — прервал её Гарри.

Гермиона замерла с открытым ртом, Рон подавился супом.

— Завтра? — повторила Гермиона. — Ты шутишь, Гарри?

— Нет, не шучу, — ответил тот. — Не думаю, что мы сможем подготовиться лучше, чем сейчас, даже если будем прятаться у входа в Министерство ещё месяц. Чем дольше мы откладываем, тем дальше от нас может оказаться медальон. Уже есть большая вероятность того, что Амбридж от него отделалась, он же не открывается.

— Если только, — заметил Рон, — она не умудрилась открыть его и не стала одержимой.

— Вряд ли она сильно изменится, она и без этого была гнусной, — пожал плечами Гарри.

Гермиона кусала губы, погрузившись в раздумья.

— Мы знаем всё необходимое, — продолжил Гарри, обращаясь к Гермионе. — Мы знаем, что они запретили аппарирование и дизаппарирование внутри Министерства. Мы знаем, что только самые старшие сотрудники могут сейчас подсоединить свой дом к Министерству по Дымолётной сети — Рон слышал, как два Неразглашающих жаловались на это. И мы примерно знаем, где находится кабинет Амбридж — ты слышала, что сказал тот бородатый своему приятелю…

— «Я буду на первом уровне, Долорес хочет поговорить со мной», — тотчас вспомнила Гермиона.

— Именно, — сказал Гарри. — И мы знаем, что попасть внутрь можно при помощи тех странных монеток, или жетонов, неважно, как они называются, — я видел, как какая-то ведьма позаимствовала один у подруги…

— Но у нас их нет!

— Если всё пойдет по плану, будут, — спокойно сказал Гарри.

— Не знаю, Гарри, не знаю… Столько всего может пойти не так, столько зависит от воли случая…

— Ничего не изменится, даже если мы потратим ещё три месяца на подготовку, — возразил Гарри. — Пора действовать.

По лицам Рона и Гермионы Гарри мог видеть, что они напуганы; он и сам не был уверен в себе, но всё же не сомневался, что пришла пора претворить их план в жизнь.

Они провели предыдущие четыре недели по очереди надевая плащ-невидимку и шпионя за главным входом в Министерство, которое Рон, благодаря мистеру Уизли, знал с детства. Они ходили следом за сотрудниками Министерства, направлявшимися на работу, подслушивали их разговоры и в ходе постоянной слежки узнавали, кто из них точно появлялся каждый день в одиночку в определённое время. Иногда выпадала возможность вытащить из чьего-нибудь портфеля номер «Ежедневного Пророка». Постепенно они накопили стопку нарисованных от руки карт и заметок, лежавшую сейчас перед Гермионой.

— Хорошо, — медленно произнес Рон, — скажем, сделаем это завтра… Я думаю, должны пойти мы с Гарри.

— Ой, только не начинай с начала, — вздохнула Гермиона. — Я думала, мы это уже обговорили.

— Одно дело — торчать перед входом под плащом-невидимокй, но завтра будет совсем не то, Гермиона, — Рон ткнул пальцем в номер «Ежедневного Пророка», вышедший десять дней тому назад. — Ты в списке магглорождённых, которые не явились на допрос.

— А ты сейчас должен умирать от брызгогноя в Норе! Если кому-то не стоит идти, так это Гарри: за его голову дают десять тысяч галеонов…

— Хорошо, я останусь, — согласился Гарри. — Напишите, когда победите Вольдеморта, ладно?

Рон с Гермионой рассмеялись, и в то же мгновение шрам на лбу Гарри пронзила боль. Его рука дёрнулась к голове, Гарри заметил, как Гермиона прищурилась, и постарался скрыть движение, отводя волосы от глаз.

— Что же, если мы идём втроём, придётся дизаппарировать поодиночке, — говорил Рон. — Все вместе мы больше не умещаемся под плащом.

Шрам Гарри болел всё сильнее и сильнее. Он поднялся. К нему тотчас подбежал Скрипун.