«Может, прижали неплотно, а подумали, что закрылась», решила Рита.

Тут небо с оглушительным треском разорвалось над гаражом. Первые тяжелые капли обрушились на оцинкованную крышу с грохотом пулеметной очереди.

Рита решила переждать дождь здесь, полежать пока в каморке на софе.

Гарик уткнулся лицом в подушку и застонал. Рикошет обнял его за шею и поцеловал. Затем вытянулся рядом и с Бабаем и закрыл глаза, ожидая, когда восстановится дыхание. Сердце гулко стучалось в грудную клетку, в глазах догорали фиолетовые круги. Гарик прижался щекой к руке Рикошета и ощутил неровные бороздки шрамов. Бабай приподнялся на локте и понял, что это такое. Рука была искусана, нет, просто безжалостно изгрызена, словно Рикошета терзал волк.

Эмиль мягко отнял у него руку и закрыл ею себе глаза. «Сейчас начнется», подумал он мрачно.

Гарик закусил губу.

– Ты… – сказал он.

В этот момент Рикошету показалось, что в гараж кто-то вошел. Хотя дождь уже стучал по крыше гаража, и разобрать что либо в этом грохоте было сложно. Эмиль отвел руку от лица. Гарик почувствовал, как напряглось тело, которое он обнимал. Рикошет смотрел куда-то на дверь, пристально, как смотрит на явившегося проверить капкан охотника попавший в ловушку зверь.

Гарик обернулся.

Он увидел мертвое, застывшее лицо Риты, ее остекленевший взгляд.

Бабай сел.

– Рита, – изломанным голосом сказал он.

Девушка кинулась вон.

Гарик перескочил через Рикошета, на ходу застегивая штаны, и бросился за ней. Рикошет сел, оделся и последовал за ними.

Гарик нагнал Риту метрах в двухстах от гаража, крепко схватил за плечи и развернул к себе. Девушка задыхалась от слез, и дождь вместе с ними струился по ее лицу, роскошные волосы слиплись сосульками

– Лжец! – взвизгнула Рита, с треском и звоном влепив Гарику пощечину.

У Бабая опустились руки. Рита с наслаждением смотрела на красное пятно, проявляющееся на его щеке, и, судя по всему, убегать больше не собиралась.

– Говорил же мне Грин! – воскликнула Рита. – Еще прошлой весной... И был прав! А я поверила тебе, твоему жалкому лепету! А ведь я знала, знала, что Рикошет…

– Пидорас, – закончил кто-то у нее за спиной.

Рита обернулась.

Рикошет стоял и смотрел на них. Футболка на нем уже насквозь промокла, вода с нее стекала тоненькими ручьями прямо на кожаные штаны.

– Я не это хотела сказать, – неожиданно смутившись, пробормотала девушка.

– Я вижу, – сказал Рикошет, глядя на алый отпечаток ладони на щеке Гарика. – Что пар вы уже выпустили. Почему бы нам теперь не сесть и не поговорить, как цивилизованным людям?

– Пойдемте в гараж, – сказала Рита.

Рикошет не спешил начинать разговор. Он раскочегарил печку, в незапамятные времена снятую отцом Орешка с «Икаруса». В гараже сразу потеплело. Гарик скрылся в каморке и вскоре вернулся с ворохом разнообразного тряпья. Рита вытерла волосы стареньким, обтрепанным по краям полотенцем, которое он принес, и ушла туда переодеться, но дверь за собой не закрыла – не хотела оставлять парней наедине. Те зато смогли украдкой полюбоваться ее обнаженным телом, когда она стянула насквозь промокшее платье. Гарик перехватил взгляд Эмиля, устремленный на Риту. Сам-то он видел это зрелище не в первый раз, но выражение лица Рикошета окончательно укрепило парня в том, о чем Гарик догадался почти два года назад, холодной зимней ночью.

Парни развесили свои футболки над печкой, на длинной железной скобе, которую укрепил в потолке еще отец Орешка. Скоба угрожающе зашаталась – от времени крепление ослабло – но выдержала. Гарик одел поношенную рубашку цвета хаки. В ней Орешек, видимо, вернулся из армии. Рикошету досталась майка с растянутым воротом, вылинявшая до такой степени, что никто не догадался бы, какого цвета она была изначально. Его кожаные штаны не промокли, а вот Гарику пришлось сменить и футболку, и брюки.

Девушка попыталась повесить платье на скобу, но для нее это было слишком высоко. Рикошет взял мокрую одежду из рук Риты и повесил сам. Рита пробормотала: «Спасибо» и села на стул у самого выхода из гаража. Гарик опустился на колченогий табурет рядом с перегородкой. Рикошет прислонился к стене гаража, оказавшись почти ровно между парнем и девушкой.

– Ко мне у кого-нибудь претензии есть? – спросил Витек.

– Нет, – сказала Рита.

Гарик отрицательно мотнул головой.

– Хорошо, – продолжал Рикошет. – Вопросы ко мне?

– Ты его любишь? – спросила Рита.

– Да, – сказал музыкант.

Вдруг лицо Рикошета изменилось, парень поднял руку, словно защищаясь.

– Только не спрашивай, ради бога…

Рита опять перебила его, думая, что знает концовку. И как в тот раз, ошиблась. Сердце Гарика болезненно сжалось – он-то понял, что хотел спросить Эмиль на самом деле.

– То, что он тебя любит, ни у кого не вызывает сомнений, – сказала девушка с горечью.

– Вопросы друг к другу? – сказал Рикошет.

– Зачем ты мне врал? – спросила Рита.

У Гарика задрожали губы.

– Я боялся, что ты уйдешь, – сказал он тихо.

Рита жестко усмехнулась. Рикошет вытащил сигареты, закурил и стал смотреть на поплывший в воздухе дым.

– Но если я уйду сейчас, когда ты ко мне уже крепко привык, разве тебе не будет больнее? – сказала она.

Гарик промолчал.