— Заждались, обер-лейтенант? — прервал его мысли низкий голос Рубцовой. — Впрочем, я, кажется, не очень долго…

Они направились к набережной. Шли медленно. И, глядя на эту пару со стороны, на их размеренный шаг и спокойные лица, вряд ли кто-нибудь мог заподозрить, как собран, как внутренне насторожен Курт Кох, как напряжена Рубцова; никто не смог бы догадаться, что между этими двумя происходит поединок.

Первой заговорила Рубцова.

— Что же вы молчите, господин Кох? Ваша обязанность занимать даму.

— Я, право, не знаю, что может вас интересовать.

— Ну, расскажите хотя бы о вашей работе, я что-то плохо представляю себе ее характер.

— Что вы, фрау Рубцова, что же может быть интересного для вас в этой области? Грубая проза. Третьего дня мой взвод заготавливал продукты для господ офицеров, вчера занимался сортировкой одежды, пожертвованной населением для немецкой армии.

— Гм, пожертвованной… И что же, охотно жертвуют? И даже ценные вещи?

— Что вы! Нищая страна, нищие люди.

— Вы ошибаетесь, господин Кох. Не такая уж нищая. Об этом я и хотела говорить с вами. Мне известно ваше пристрастие к драгоценным камням, я даже видела некоторые экспонаты вашей коллекции…

— Если фрау Рубцова пожелает, самые лучшие станут ее собственностью.

— О нет, не об этом речь. Я равнодушна к драгоценностям. Постараюсь быть краткой. У меня есть сосед. При Советах он работал в ювелирном магазине. Одержим той же страстью, что и вы. Сейчас находится в бедственном положении. Он охотно уступил бы вам кое-что. За весьма недорогую цену. Я кое-что смыслю в этих стекляшках. Камни настоящие, ручаюсь.

— Я очень благодарен вам, фрау. Но, право же, вряд ли я смогу купить что-нибудь. Понимаете… — Кох замялся.

— Нет, не понимаю, господин Кох. Вы не похожи, совсем не похожи ни на коллекционера, ни даже на коммерсанта. В вас нет азарта, или…

— Что вы, что вы, фрау Рубцова! Конечно, верю. И, конечно, взгляну на эти камни. Где и когда вы сможете показать их?

— Вам придется зайти ко мне. Желательно сегодня же вечером. Часов в восемь-девять.

— Хорошо. Один вопрос: чем обязан столь благосклонному отношению ко мне?

— Я помогаю человеку, попавшему в беду, моему соседу. В свое время он тоже оказал мне немалые услуги. Сейчас я объясню вам, как разыскать мой дом.

Курт Кох выполнил свое обещание, вечером он направился к Рубцовой. Василий Румянцев не мог поступить иначе. Он должен был выяснить как можно скорей, чего хочет от него эта женщина. Нужно быть готовым ко всему, даже к самому худшему.

Дверь открылась тотчас же, как только Курт Кох притронулся к звонку. Его ждали.

Войдя вслед за Рубцовой в комнату, Кох огляделся. Несколько пустоватая большая комната. Окна очень высокие и широкие, задернуты портьерами. Две тахты, мягкие стулья, кресла. Пианино. На стенах две-три картины, фотографии. Лампа под старинным фарфоровым абажуром светила не очень ярко, комната тонула в полумраке.

— Я не приглашаю вас садиться, господин Кох, — проговорила Рубцова. — Полагаю, мы сразу займемся делом. Не удивляйтесь, — я проведу вас к моему соседу не совсем обычным путем. Прошу вас, — она подошла к стене, где между двумя низкими тахтами с потолка до пола, свисало большое панно, и подняла его. За ним оказалась небольшая дверь. Подойдя вплотную, Румянцев чуть вздрогнул: дверь была точь-в-точь такая, как и у него в комнате. Сжимая в кармане пистолет, он обернулся к Рубцовой. Она смотрела на него спокойно, чуть улыбаясь.

— Неправда ли, господин обер-лейтенант, все это несколько таинственно? Но я полагаю, для вас же будет лучше, если вы пройдете к моему соседу незамеченным. А то, знаете, увидят — пойдут разговоры.

Отступать было поздно. Румянцев толкнул дверь. Она легко открылась, и он шагнул за порог. В небольшой, без окон, комнатке было так же полутемно, как и у Рубцовой. Из-за письменного стола в глубине комнаты встал невысокий человек. Румянцев разглядел, что он немолод, с окладистой бородой, в очках. Седые волосы падали в беспорядке на плечи.

— Знакомьтесь, господа, — проговорила за спиной Румянцева Рубцова. Он чуть полуобернулся, чтобы видеть и ее и того, у стола. — Я думаю, вам удобней побеседовать наедине, — и Рубцова прикрыла за собой дверь.

Все так же держа руку в кармане, Румянцев сделал несколько шагов к столу.

— Ну, что вы можете предложить мне?

Человек за столом повел себя необычно. Он провел рукой по волосам и сбросил парик на стол, потом снял очки, борода потянулась за ними. Перед Румянцевым стоял майор Петров.