руку, а та едва поспевала за мной, ойкала и постанывала, спотыкаясь о кочки и

коряги. Когда мы прибыли на мой импровизированный аэродром, костер уже догорал, а рядом с ним стоял… крытый гусеничный вездеход!

— Ну вот и косички наши

пожаловали! — встретил нас добродушный дядя Юра. — Это была основная примета!

— Здравствуйте,

дяденьки! — поприветствовала Пашка геологов.

— Ну-с, ваше величество,

карета подана, пора ехать к мамке!

— Здоровеньки булы,

здоровеньки булы, гарная дывчына! — подошел дядька Петро и, обняв девочку за

плечи, спросил: — Ну, як, милая, натэрпэлася тут трошки?

— Да так, немножко! —

улыбнулась Пашка.

— Ну, нэчого, тэпэрь усе

хорошо будэ! Скоренько до дому поедете.

— А с таким парнем и в

тайге не страшно! Верно? — подмигнул дядя Юра и хлопнул меня ладонью по

животику.

— Еще бы! — гордо

отозвалась Пятница и взяла меня под руку.

От всего этого пришло

время и мне трошки смутиться. Но тут я увидел на поясе у дяди Юры чехол с

мобильником! Я бросился к геологу:

— Дядя Юра, можно я

позвоню! Домой!

— Э, парень, — протянул

тот, — мне телефона не жалко, но, понимаешь, надо малость потерпеть: тут в

тайге, в этом Зеленом ущелье, связь совсем никчемная. Вот в горах на базе — там

совсем другое дело! Понимаю, что очень хочется поскорей мамку утешить, но, извини, пока еще не время…

— Ну, может, у меня

получится! А, дядь Юр? — не отставал я, от нетерпения переступая с ноги на

ногу.

— Эх, молодежь, старших

надо слушаться! Думаешь, не пробовали?! Ну, ладно, держи, убедись сам, коль не

веришь… — и геолог, расстегнув чехол, протянул мне свою простенькую

«Мотороллу».

Я схватил мобилу, точно

паук муху, и, отбежав к центру поляны, дрожащими от волнения пальцами набрал

заветный номер. Послышались гудки надежды. Ох, как же я хотел тогда вот так

внезапно взять да и услышать голос своей мамки. Но в ответ кто-то металлически

произнес: «Абонент временно недоступен!» да еще и повторил по-английски, хотя

мне и так все уже было понятно.

— Вот невезение! —

вырвалось у меня, и я топнул ногой от досады.

Вековые сосны зашумели,

посмеиваясь над моей неудачей. Пришлось вернуть телефон хозяину.

— Ну что, убедился? —

усмехнулся дядя Юра.

— М-да, никакой связи!

— То-то! Это тебе, брат

Георгий, вовсе не Марьина Роща!

Когда от костра остались

одни жаркие угли, дядька Петро принялся жарить на прутиках сало, которое он

нарезал тоненькими ломтиками. Мы все принимали в этом участие.

— Что-то нет вертолета!

— сказал я, вдыхая ароматный дым. — А ведь утром кружил над горами.

— Нэбось, трошки

пидломался! — предположил дядька Петро. — Техника — она чи человек, тоже

прибаливает…

Мы наспех перекусили.

Дядя Юра дал Пашке какие-то таблетки, которые достал из «вездеходной» аптечки.

Потом геологи присели на бревне покурить, а я, взяв ведерко в кузове гусеничной

машины, стал носить воду из озерца, чтобы хорошенько залить кострище. В лесу

это надо делать обязательно! Когда все было кончено, дядька Петро тщательно

раздавил окурок сапогом и весело скомандовал: — А ну, рэбятки,

сягайте-ко у кузов! Та дэржитэсь покрэпчэ, а то дэсь так болтает, як у шторм на

море!

Я забрался в вездеход с

брезентовым верхом и помог подняться Пашке. Уселись на узкие жесткие лавочки и

взялись за поручни невысоких бортов. Вездеход радостно рыкнул и лихо рванул с

места. Таежные дороги действительно были экстремальными. Качка и впрямь

оказалась как на бурном штормовом море! Нас то кидало вверх так, что иногда

макушка касалась тугого брезента, то резко вело влево, а затем вправо или

назад, то снова круто подбрасывало или швыряло на пол.

Мы ахали, охали, ухали,

смеялись, а Пашка еще и взвизгивала. Порой мне казалось, что мы сидим не в