– Узнаем! Через Федора узнаем! Прикажу немедленно схватить и привезти на допрос!

Федор был арестован в тот же день и доставлен в подвал княжеского дворца в Боголюбове. Там его ждали Андрей и двое стражников. Боярин не был испуган и подавлен, а держался смело и независимо.

– Смерти моей захотел? – глядя яростным взглядом в побелевшее лицо Федора, спрашивал Андрей. – Называй сообщников, коли жить хочешь!

– Нет никаких сообщников и заговора нет, – отвечал Федор, пошевеливая широкими плечами. – Оговорили меня, злым умыслом погубить замыслили.

– Врешь, шут! Всю жизнь шутом жил, всю жизнь обманывал!

– Неправда это. Верой и правдой служил, слугой надежным был и отцу твоему, Юрию Долгорукому, и тебе, князь.

– Так скажешь мне, с кем замышлял против меня пагубное дело, или я прикажу запороть до смерти!

– Не знаю твоих супротивников, никогда не имел с ними дело.

– Так, значит… Тогда всыпьте ему горяченьких!

Долго истязали Федора, но он так и не выдал имен заговорщиков. 28 июня 1174 года на площади возле княжеского дворца был поставлен помост, на него водрузили толстый чурбан. Собрались жители Боголюбова и окрестных селений, приехали из Владимира и Суздаля, чтобы поглазеть на невиданное дело: сроду никого не казнили прилюдно! Охали, вздыхали.

Окровавленный, со связанными назади руками Федор уверенно поднялся на помост, долгим взглядом оглядел собравшихся, наконец разлепил избитые губы, крикнул хриплым голосом:

– Безвинного князь Андрей казнить собирается! Невиновен я, оговорили черные люди!

И, увидев стоявшего рядом Якима и Улиту, произнес с надрывом:

– Прощайте, брат и сестра! Не чаял я, что будет у нас такое расставание…

Двое дюжих дружинников схватили его за плечи и положили голову на чурбан. Один из них взмахнул мечом, и голова Федора, брызгая кровью, покатилась по помосту.

Толпа тотчас взвыла, заплакала, заохала, запричитала, застонала и кинулась в разные стороны, подальше от этого страшного места.

Якима всего трясло. Человек от природы чувствительный и ранимый, он ужаснулся истерзанному виду Федора, когда тот вошел на помост, а казнь едва не лишила его чувств. Он покачнулся и, может быть, упал, если бы его не поддержала Улита.

– Как же так? – вопрошал он себя. – Как Андрей мог поступить с моим братом? Ведь мы с детства дружили друг с другом, самыми близкими приятелями были, родственниками, почти родными…

Вечером заговорщики собрались в доме Петра, зятя Кучковичей, который жил тихо и незаметно в Боголюбове. Пришло около двадцати человек, в их числе Яким и Улита Кучковичи, Анбал, которого князь назначил ключником своего дворца, Ефим Мойзович. Рассаживались по скамейкам, хмурые и подавленные. Долго молчали, не решаясь начать разговор.

Наконец один из заговорщиков, боярин Иван, произнес дрожащим голосом:

– Что будем делать? Заговор раскрыт, руководителя нашего казнили. Куда бежать, где скрываться?

Поерзав на скамейке, ему ответил Петр:

– В Рязань надо подаваться. Мне Федор говорил, что тамошний князь Глеб на нашей стороне. Приютит и защиту даст.

– Да, только к нему… И бежать недалеко, через Оку и – на Рязанщине… Нынче ночью, пока не поздно… – загомонили остальные.

И тут взорвалась Улита:

– Вы что, не мужики? Что слюни распустили? От страха совсем разум потеряли? Куда вы побежите? Да вас князь Андрей в два счета по дороге всех переловит! А не переловит, прикажет князю Глебу выдать на расправу. Неужто забыли, что князь рязанский под рукой Андрея ходит?

– Так что же нам делать? – раздался голос от порога.

– Убить Андрея, пока не поздно!

Ничто не влияет на мужчин сильнее, чем крик или слезы женщин. Они подстегивают хлеще хлыста. Так подействовал и резкий голос Улиты. Мужчины подняли головы, а Яким встал и проговорил:

– Улита права. Андрей убил моего брата, он и нас скоро предаст казни. Надо идти во дворец и прикончить его!

– Но князь наверняка вооружен, – вмешался боярин Иван. – А сражаться он умеет, я видел его в бою несколько раз. Говорят, у него меч, перешедший от святых князей Бориса и Глеба, он защищал его от смерти не единожды.

– Я пойду во дворец и выкраду меч, – сказал Анбал. – У меня все ключи, и мне это нетрудно сделать!

Так и решили. Анбал ушел, а остальные дождались ночи и отправились ко дворцу. Ночь была звездной, но безлунной, дома стояли темные, мрачные. Таясь тенями, прокрались ко дворцу. Подошли ко дворцовой башне, вход из нее вел в жилые покои князя. И тут остановились.

– Не могу дальше, – простонал Иван.

– Чего ты не можешь? – хриплым голосом спросил его Петр.