— Что еще поведал Гарри? — спросил Дамблдор мёртвым голосом.

Посмотрев снова на директора, Люпин заметил сожаление и печаль в его глазах. Старик винил себя.

— Гарри очень неохотно рассказывал о Дурслях или о чём-либо ещё, что могло бы разозлить меня, — правдиво ответил он. — Я считаю, Дурсли вымещали на нем всю свою злость, заставив его поверить, что все взрослые поступают также. Он лишь более–менее расслабился, когда мы заговорили о Полуночнике.

— Ах да, эта таинственная собака, — заинтересовался Дамблдор. — Насколько мне известно, Вернон Дурсль и его семья не позволяли иметь домашних животных. С присутствием Хедвиги они и то смирились с большим трудом.

— Они не знали о животном, — сказал Люпин. — Пес был бездомным, Гарри нашел его приблизительно неделю назад. Кажется, мальчику нужен был кто-то, с кем он мог бы поговорить, кто мог бы выслушать его или, как он сказал, "кто бы не ненавидел его"…. На данный момент, я считаю, передача Гарри в какую-либо семью, даже такую как Уизли, ни к чему не приведет, а, возможно, даже навредит. Несмотря на все ваши усилия, у него нет больше родственников, и он об этом знает. Из-за Дурслей мальчик прожил всю жизнь, как пятое колесо, и сейчас ему нужно время, чтобы придти в себя и понять, что у него есть право быть любимым, как у любого нормального ребенка.

— Но он любим, — запротестовала Молли Уизли. — Мы любим его как собственного сына. Мы нужны ему, особенно сейчас, когда Блэк на свободе.

— Гарри нужны те, кто бы заботился о нем, Молли, — сказал Дамблдор успокаивающе. — Однако он не знает, что случилось. Он не имеет понятия о том, что был похищен. Гарри даже не знает, кто такой Сириус Блэк и что он сделал.

— Вы ведь понимаете, Гарри нужно рассказать? — произнес Ремус, приподняв брови. — Он должен знать… все о Блэке. Мы не должны позволить, чтоб он узнал это из других источников. Мы должны заслужить его доверие и для этого быть полностью честными с ним.

— Нет! — выкрикнула миссис Уизли. — Он ведь ребенок! Если он узнает…

— Да, он разозлится на нас, — сказал Ремус, с трудом сохраняя спокойствие. — И у него есть на это право. Но если мы приобретем его доверие и объясним ему, что есть люди, к которым он может обратиться, то, скорее всего, он не будет искать встречи с Блэком. Разве не этого мы хотим?

— Согласен, — произнес Артур Уизли, заработав косой взгляд от жены. — Извини Молли, но мы не можем позволить Гарри узнать первого сентября, что его одноклассники знают о произошедшем больше, чем он сам. Уверен, Малфой не удержится от колкостей. Да и Рон не сможет держать рот на замке.

— Да, интересные перспективы, — пробормотал Дамблдор. — Артур прав. Я, конечно же, предпочел бы, чтобы Гарри не знал о Блэке, но здесь мы мало что можем сделать. Ему нужно рассказать. Весь вопрос в том, кто это сделает?

По тону Дамблдора Ремус понял, кому придется рассказывать. Он так же знал, что это будет самый сложный разговор в его жизни…

Неожиданное, но в то же время ласковое прикосновение выдернуло Гарри из сна без сновидений. Жест был знакомый и незнакомый одновременно. Не желая покидать мира грез, Гарри протестующее застонал и отвернулся. Он все еще чувствовал себя уставшим и ничего так не хотел, как поспать.

Неожиданно до мальчика дошло, что такое поведение может привести к очередному наказанию. Его тело мгновенно напряглось, а глаза быстро распахнулись. Неспособный видеть ясно, Гарри посмотрел на сидящую у кровати расплывчатую фигуру. Гость был слишком тощий, чтобы быть его дядей, и слишком высоким по сравнению с тетей. Беспокойства и опасения заполнили разум парня: что здесь происходит?

– Гарри?
– спросил ласковый голос.
– Гарри, ты в порядке?

Голос звучал дружелюбно, но Гарри был слишком растерян, чтобы мыслить о том, кому пришло в голову интересоваться его самочувствием. Мальчик стал отдаляться от незнакомца, пока кто-то не схватил его за руки. И вновь вернулась мысль о ругающем его дяде Верноне.

– Простите!
– выкрикнул юноша.
– Простите, дядя Вернон! Я не хотел спать! Я клянусь!

– Гарри, послушай меня. Я не твой дядя и не собираюсь причинять тебе зла. Ты в Хогвартсе, помнишь? Ты в безопасности здесь, далеко от него.

Парень прекратил бороться, но все еще был напряжен. Почему этот голос казался ему таким знакомым? Откуда он ему знаком?

– Хогвартс?
– взволнованно спросил он.

Одна из его рук была освобождена. Гарри посмотрел на расплывчатого человека, который потянулся за чем-то и надел это на его лицо. Мгновенно все обрело четкость. Посмотрев через очки, Гарри увидел встревоженное лицо Люпина.

– П… профессор?
– неуверенно спросил он.

Люпин отпустил вторую руку парня, не отводя решительного взгляда.

– Прошу прошения, что напугал тебя, Гарри, - сказал он искренне.
– Хочешь, я позову мадам Помфри?

Гарри покачал головой.

– Я в порядке, - сказал он осторожно, осматриваясь в округ.
– Я просто забыл, где я.

– Я заметил, - мягко произнес профессор.
– Ты хочешь поговорить об этом?

Подсознательно дрожа, Гарри покачал головой. Он не желал, чтоб люди его жалели еще больше, чем сейчас. Глубоко в подсознании он знал, что дядя Вернон был не прав, наказывая его, но память о боли была еще слишком сильна. Он помнил гнев дяди, и если бы он что-нибудь сказал, то ему бы не поздоровилось.