— Не знаю, выкладывать вот так карту из рукава… А что, правда авроры о таком не подозревали? — недоверчиво переспросила слизеринская староста, не желая, должно быть, спорить с хуффульпуффцами. — Ведь в Министерстве постоянно ведутся новые разработки? И не только там.

Она покосилась на Уизли, который сразу же самодовольно закивал.

— Мои дядюшки из хохмазина проводят испытания несколько раз в год. Говорят, обленились, раньше они почти без перерыва что-то новое разрабатывали. Да уж, теперь информация про плащи дементоров наверняка засекречена, — он что-то просчитал в уме и, вздохнув, попросил: — Если Джорджина и София как-нибудь пронюхают, скажете, что я об этом не знал. А ты, Нигеллус, чем так озадачен?

Понятно, что Лео немедля очутился в центре внимания. Несомненно, если кто и мог бы объяснить в конце концов происходящие странности, его кандидатура для этого была у членов Клуба наиболее вероятной.

Ответ Лео показал, что от сути его отвлечь невозможно — ни министерской беспомощностью, ни экзотическими черномагическими пакостями:

— Ни чем, а кем. Конечно, во всей этой истории я озадачен только старыми ведьмами, — заявил Лео. — Или тем, кто выдавал себя за одну из них.

О такой возможности Рики не думал, и в очередной раз поразился дальновидности друга.

В среду, как обычно, «Молния» висела во всех гостиных. И без той самой статьи Джима всем было ясно, что, кто бы ни получил в этом году квиддичный кубок, он не достанется легко. Улавливая краем уха рассуждения на эту тему, Рики занял свободное кресло и ждал, когда появятся Лео и Дора, чтобы вместе с ними идти в Большой зал. Признаться, он нервничал; именно сегодня ему предстояло посетить учительскую с планом, который он так толком и не продумал.

— Рики, а ты почему не читаешь? Там уже нет толпы, — заметила Рози, остановившись возле него.

Рики как раз решал сложный вопрос: стоит ли обсудить с друзьями свою речь в учительской по дороге, или сначала перекусить в Большом зале.

— А я и так слышал, что люди говорят об этом, — ответил он рассеянно.

Рози вдруг плюхнулась на подлокотник его кресла, отчего тот протестующее и жалобно скрипнул. Она же обхватила Рики за шею и доверительнейшим тоном выпалила ему прямо в ухо:

— Ты неправильно себя ведешь!

Совершенно обалдев, Рики вопросительно уставился на хулиганку и наткнулся на ее понимающий, взрослый взгляд. Рози быстро–быстро закивала сама себе.

— Ты должен вести себя, как все, — принялась советовать Рози, понизив голос. — А ты зубришь, как заучка, сидишь такой весь задумчивый, и народ потом шепчется, что ты, наверное, освежаешь знания Темного лорда и задумываешь какую-нибудь пакость! И не говори никому, что ты в кабинете старост читаешь газету раньше всех!

— Но это мой кабинет, — возразил Рики, — точнее, штаб Клуба Единства.

Тут он осекся, потому что Рози сделала «страшное лицо».

— Мери говорит, тебе нельзя докладывать о своих привилегиях! — отчеканила она, после чего придавила ручкой его тетради и мотнула головой, как бы задавая направление. — Марш к газете!

Рики предпочел подавить раздражение. Забота малявки, как всегда навязчивая, и ее командный тон окончательно отбили у него желание обсуждать свои дела с кем бы то ни было. «Привилегии! Я не виноват, что меня министр навещает!» — подумал он, шагая куда велено.

От необходимости изображать интерес к газете его избавили одноклассники; почти все они вышли одновременно из спален, так же вместе отправились в Большой зал, затем — на уроки. После этого друзья разбрелись по своим делам.

А Рики отправился в учительскую, так и не придумав себе никакого дела, кроме того, которому научил его папа в далеком детстве. Он с белой завистью выслушал Ральфа, а тот без запинки изложил свои планы, подкрепленные парой писем и одобрением мистера Джордана–старшего. Профессор Снейп ему даже не сказал ничего, а мадам Трюк отчеканила: «Годен! Безусловно, мой мальчик, это твое!».

После того, как Ральф уселся, учителей, всех сразу, как будто переключило, атмосфера изменилась мгновенно. Рики встал и вышел на середину комнаты, напротив учителей.

— Я, — заговорил он, — понимаю, что моя адаптация в мире волшебников грозит определенными сложностями.

Дамблдор дружелюбно улыбнулся и склонил голову набок. МакГонагол нетерпеливо стукнула ногтем по столу.

— Я думал о том, чтобы рисовать, иллюстрировать магические книги, учебники и все такое, — промямлил Рики. — У меня есть один заказ…

— Вы посылали предложение во «Флориш и Блотс»? — чеканные слова профессора Снейпа долетали до него, как сквозь стену.

— Нет, сэр, — ему это и в голову не пришло, а теперь вдруг оказалось, что так и следовало поступить, а у него нет ровно ничего, в том числе аргумента, что он когда-то не хотел поступать в «Хогвартс». Но и заявление вроде «я к встрече не подготовился» его тоже не спасало.

— А еще я вступил в организацию для налаживания контакта с магическими существами, — добавил он с отчаянной бодростью.