Священник тут же ему показался зловещим и мрачным ведьмаком, а троянцы чертями. Про себя он начал читать девяностый псалом: «Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится…», и черный поп сразу же ехидно ухмыльнулся:

– Христа, глаголешь? А какого Христа, а? Ну-ка, скажи! – с победоносным видом накинулся он.

Беловский продолжал в ужасе про себя молиться: «Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни. От вещи, во тме преходящия, от сряща и беса полуденнаго…» – а внешне придал себе воинственный вид и, чтобы не задрожал от страха голос, почти прокричал:

– Иисуса Христа, вот какого!

Поп так и отшатнулся, часто крестясь, и зашептал дрожащим голосом спрятавшемуся за его спину дьякону:

– Читай, отец Варсонофий, читай девяностый псалм! Чит-а-ай!!!

Дьякон, проглатывая слова, застрочил как из пулемета этот же псалом:

– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится… Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него…

– Кто ты, оборотень, что тебе позволено имя Господа произносить, и не корчиться? – с ужасом в глазах, спросил поп.

– Я не оборотень! – обозлился Михаил.

– Заклинаю тебя всеми Силами Небесными – кто ты, демон, тысячеискусный изобразитель, что нас по грехам нашим не устрашаешься!

– Сами вы демоны! А ну прочь от меня! – У Михаила появилось ощущение атаки.

Священник выставил перед собой Распятие и смело направился прямо на Михаила.

– Назови свое имя, дух непокорный!

– Раб Божий Михаил! – заорал во всю глотку Беловский.

Дьякон бухнулся на колени и, беспрестанно крестясь, тоже во всю силу заголосил:

– Не приидет к тебе зло. И рана не приблизится телеси твоему. Яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возьмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою…

– Кто твой бог? Кому ты раб? Неужели к нам пожаловал сам князь?!!! – выпучил глаза священник. – Боже, укрепи! Боже огради! Царица небесная, защити и помилуй!

У дьякона при этих словах перехватило дыхание, голос пропал, и он с перепуганным лицом, открывая как рыба рот, не мог издать ни звука. Пришло время заорать во всю глотку и попу:

– Заклинаю тебя, враже древний, Крестом Животворящим! Назови свое имя!

– Зовут меня в честь архистратига Михаила!

Дьякон выскочил пулей из церкви, а священник прислонился к стене и сполз по ней без сил.

– Ты – бывший архистратиг Сатанаил… – понимающе пробормотал он.

– Нет, я просто Михаил! – победно громыхал Беловский.

– Куда ты дел нашего человека? Верни его нам, сатана…

Тут Беловскому стало уже интересно.

– Какого человека вам вернуть?

– Нашего разведчика верни. Или мы прочитаем над тобой сугубый сорокоуст.

Беловский задумался. Кажется, он начал понимать, что происходит. Это – не настоящие троянцы, а «конкурирующая фирма». Видимо, группа БП ликвидировала или захватила их резидента, и они в ответ похитили его, с целью заполучить своего. Они, наверное, не в курсе, что он еще никого и ничего не знает, что он новый боец межвременного спецназа. И он захотел схитрить.

– Убери своих чертей, тогда поговорим.

Священник сморщился, как будто проглотил лимонную корку.

– Это у тебя черти, а у нас люди, православные христиане.

– Знаю я ваших рогатых людей. Убери их, а то ничего от меня не услышишь! – пошел в наступление Мишка, он вспомнил слово, которым испугала спецназовцев Изволь. – Щас как вызову своих, враз всю вашу шайку транстаймируют куда-нибудь в мезозой!

При этих словах троянцы дружно отпустили Михаила, молниеносно выхватили какие-то аппараты и заняли круговую оборону. Саня с отчаянием в голосе прошептал.

– Они выкрали нашу технологию! Но где? Когда?

­– Что, испугались, черти полосатые? – торжествовал Беловский.

Саня недоуменно обратился к священнику:

– Отец Киприан, что ты на это скажешь?

– Сатана – обезьяна Бога. Он всегда подражает!

Беловского это так возмутило, что он закричал:

– Это кто тут сатана? Кто обезьяна? Щас как прочитаю сто раз «Да воскреснет Бог», – заскулите у меня как шавки!

Поп вскинул седые брови и осторожно сказал: