И Тэтчер, конечно же, постаралась использовать все эти возможности, избегая в то же время искушения зайти слишком далеко. Более того, по мнению многих наблюдателей, она действвовала чересчур осторожно. Формируя теневой кабинет, она включила в его состав почти всех членов прежнего, назначенного Э. Хитом. Помимо самого Хита, высокомерно отказавшегося от предложения войти в состав кабинета и тут же пересевшего на задние скамьи, исключенными из нового состава оказались всего пять человек, т.е. четвертая его часть. И это были далеко не самые влиятельные фигуры.

В числе привлеченных Тэтчер новых "теневых министров" выделялся Реджинальд Модлинг, который не был сторонником Тэтчер, он являлся типичным политиком старой, "макмиллановской" и "батлеровской" школ. Однако в момент, когда необходимо было поднять престиж партии и ее руководства, назначение его на один из ключевых постов теневого министра иностранных дел было не просто жестом в сторону старой гвардии, но и диктовалось тонким политическим расчетом.

Из числа своих сторонников, не входивших ранее в теневой кабинет, они включили лишь Э. Нива, которому, как помнит читатель, Тэтчер была многим обязана в деле организации кампании за ее избрание, и Дж. Биффена. В состав кабинета также вошел новый председатель партии лорд Торникрофт.

Заметно более решительно действовала Тэтчер при назначении "второго эшелона" переднескамеечников, из которого обычно формируется состав младших министров и который одновременно служит свого рода резервом для пополнения "первого эшелона", т.е. теневого кабинета или же кабинета министров. Одним из новых "назначенцев" здесь оказался Джон Нотт, уже занимавший пост младшего министра в правительстве Э. Хита, но отказавшийся от сотрудничества с ним после поражения партии на октябрьских выборах 1974 г. Уже спустя год Тэтчер сделала его членом теневого кабинета, ответственным за торговлю. Подобный же старт обеспечила она Сесилю Паркинсону, Норману, Теббиту, Николасу Ридли и ряду других близких ей по духу парламентариев.

Практически не изменив соотношения сил в теневом кабинете, Тэтчер в то же время распределила обязанности в нем таким образом, что на ключевые позиции были назначены люди, на которых она могла положиться. К. Джозефу было поручено отвечать за разработку партийной политики, на пост заместителя лидера партии назначен не склонный к фронде У. Уайтлоу. Располагая большим политическим весом и влиянием, Уайтлоу был типичным центристом, правда явно тяготевшим по своим взгядам к реформистскому крылу партии. Он был против того, чтобы огульно охаивать курс правительства Хита. В одном интервью он предостерег от "опасности полной смены курса при новом руководстве", высказался в пользу "конструктивной оппозиции" лейбористскому правительству, не исключающей поддержку тех или иных проводимых им мероприятий [104] . При всем том он, как и при Хите, ни разу не изменил своему принципу поборника единства партии. Пожалуй, это было одно из самых удачных, если не самое удачное назначение М. Тэтчер, во многом облегчившее ей задачу нейтрализации своих влиятельных оппонентов и одновременно позволившее занять определенную дистанцию по отношению к ним. Достаточно лояльную позицию по отношению к новому лидеру занимали также такие крупные деятели, как лорд Каррингтон и лорд Торникрофт, лорд Сомс и лорд Хэлшем.

К числу явных оппонентов М. Тэтчер в теневом кабинете относились прежде всего Я. Гильмор, Дж. Прайор, Фрэнсис Пим, Р. Модлинг.

Прекрасно сознавая, что любая попытка "завоевать" весь теневой кабинет на свою сторону не только нереальна, но и крайне опасна, Тэтчер предоставила его членам возможность оставаться при собственных взглядах и убеждениях. Вместе с тем ни она сама, ни другие партийные деятели не хотели создавать впечатление, что у партии и ее руководства нет четкой политической линии. Поэтому уже в 1976 г. Исследовательский отдел представил теневому кабинету программный документ "Правильный подход", который после небольшой доработки был издан от имени Центрального бюро [105] . Осенью 1976 г. его одобряет, правда неофициально, де-факто, ежегодная конференция партии. Спустя год публикуется еще один документ, названный "Правильный подход к экономике" [106] . На этот раз в качестве авторов выступила группа теневых министров - К. Джозеф, Дж. Хау, Дж. Прайор и Д. Хауэлл. Оба эти документа представляли собой довольно причудливую смесь правого радикализма и традиционного реформизма, причем содержавшаяся в них неолиберальная риторика создавала у читателя ощущение альтернативности и по отношению к установкам и политике лейбористов, и политике правительства Э. Хита. Что же касается сугубо конкретных предложений, то они были выдержаны в достаточно умеренном духе и не содержали ни требований широкомасштабной приватизации, ни демонтажа государства благосостояния, ни жесткого антипрофсоюзного законодательства. Провозглашалось лишь достаточно общее намерение осуществить заметный сдвиг во всех этих сферах в антиэтатистском, антибюрократическом направлении, а также обосновывалась линия на существенное снижение налогов, повышение конкурентоспособности и прибыльности предприятий и корпораций, поддержку мелкого бизнеса и других подобных мер по возрождению утраченного экономикой динамизма на преимущественно частнопредпринимательской основе.

Публикацией указанных документов одновременно решались две задачи. Во-первых, партия получала своего рода новый ориентир, пусть и не очень последовательный и четкий. Во-вторых, создавалась видимость единства партии, достижения согласованной и приемлемой для основных ее течений и группировок позиции. Как то, так и другое вполне устраивало и радикалов, включая Тэтчер, и реформаторов. Как те, так и другие ощущали свою причастность к выработке авторитетных программных документов и одновременно получали свободу рук и возможность вести собственную игру в надежде на каком-то этапе взять верх над своими оппонентами. Что же касается самой М. Тэтчер, то как лидер партии она уже могла не заботиться о достижении согласия, и, хотя ее имя не фигурировало ни в том, ни в другом документе, было очевидно, что оба они обсуждались с ней и публиковались с ее согласия. Эту свою причастность она четко обозначила в выступлении на конференции 1976 г., назвав "Правильный подход" документом, в котором выражена точка зрения высшего партийного руководства [107] . Сделано это было, правда, в весьма сдержанном тоне, походя и без каких-либо комментариев и оценок, что также понятно, учитывая содержание документа и ее растущую приверженность к праворадикальному курсу.

Примечательно, что обе стороны уже в процессе подготовки указанных документов не теряли времени и начали срочно готовить плацдармы для разработки и утверждения своего идейно-политического кредо. О том, что конкретно предприняли в этой ситуации Тэтчер и Джозеф, речь пойдет в следующем разделе. Здесь же отметим лишь, что, сделав упор на деятельности вне существующих партийных и парламентских структур и предоставив фактически полную свободу рук реформаторам, они в чем-то притупили бдительность последних и создали у них впечатление едва ли не изначального их превосходства. Во всяком случае, именно такое впечатление оставляют многие выступления представителей "старого" истеблишмента, относящиеся к тому времени. В них четко сквозит менторский, поучительный тон по отношению к человеку, лишь по воле случая оказавшегося на столь высоком посту, но явно не способного осилить редкое искусство большой политики. В какой-то мере такая оценка нового лидера возникала и укреплялась как следствие стремления Тэтчер вникать в детали той или иной проблемы, идти от факта. Склонность к "копанию в мелочах", не свойственная никому из ее предшественников, вызывала подозрение, а часто и уверенность в том, что это лидер, которому вообще недоступно крупномасштабное, "мужское" мышление и который нуждается если не в опеке широко и по-государственному мыслящих людей, то по меньшей мере в их помощи и поддержке.

Вспоминаю состоявшуюся у меня весной 1978 г. встречу с британским политологом, профессором Лондонской школы экономики и политических наук Р. Маккензи, хорошо известного всем тогдашним телезрителям по изобретенному им "электоральному барометру". С помощью этого нехитрого, но очень понравившегося зрительской аудитории устройства он доносил до массовой аудитории результаты опросов, выборов, оценивал шансы той или иной партии на всеобщих выборах. На мой вопрос, что он думает о Тэтчер как о лидере партии, этот отличавшийся недюжинным аналитическим умом и проницательностью человек [108] начал с нескрываемой досадой сетовать на то, что Тэтчер крайне ограниченный, неспособный к стратегическому мышлению деятель, все время которого уходит на выяснение деталей и который за деревьями не видит леса. Будучи связан с влиятельными кругами консервативной партии, Маккензи, конечно же, выражал отнюдь не только свое личное мнение. В этом убеждает, кстати, не только подтекст упомянутых мною статей и выступлений, но и то, что говорилось и писалось тогда открытым текстом. Так, солидная газета деловых кругов "Файненшл таймс" в 1975 г. отмечала, что в случае прихода партии к власти задача умеренных деятелей партии, объединившихся в "Торийскую группу реформ" (о которой речь пойдет чуть ниже), будет состоять в том, чтобы "образовать" Тэтчер, чье пребывание на посту лидера является "аберрацией". В случае же, если партия проиграет, писала газета, то необходимо будет в срочном порядке от нее освободиться [109] .