Значительно больше повезло в этом плане книге Я. Гильмора "В лагере правых: исследование консерватизма" ("Inside the Right:А Study of Conservatism"). Книга эта привлекла большое внимание уже тем, что ее автор входил в узкий круг высшего консервативного руководства и обладал утвердившейся репутацией одного из ведущих интеллектуалов страны. Кроме того, сам подход Гильмора, его попытка изложить свои позиции и взгляды не напрямую, а через анализ ситуации внутри партии, оказался гораздо более удачным и привлектальным для читателя. Однако в том, что касается точки зрения автора, то она мало чем отличалась от взглядов Уокера. Гильмор утверждал, что сила консервативной партии прежде всего в ее умеренности, что консерватизм - это никакой не "изм", а скорее система принципов и норм, составляющих в своей совокупности цельностную концепцию. К числу таких принципов он относил: свободу, патриотизм, национальное единство, авторитет, власть, основанную на законе, улучшение экономических и социальных условий жизни людей, сбалансированную модернизацию общественных отношений, учет меняющихся обстоятельств.

Анализируя ситуацию в партии, Гильмор утверждал, что ее реальную политику определяет не идеологизированная риторика, а основанный на перечисленных им принципах политический прагматизм. Происшедший в начале 70-х годов при правительстве Хита сдвиг вправо носил большей частью поверхностный характер, и поэтому вскоре все вновь встало на свои места. То же самое, заявлял он, произойдет, и с теперешним радикализмом. По сути дела это было равносильно заявлению о том, что нового лидера партии не следует воспринимать всерьез и что бы она сейчас ни говорила и ни делала, со временем все вернется на круги своя.

При всей своей интеллектуальной и политической активности, реформаторы старого закала тем не менее не предложили сколько-нибудь разработанной общей программы действий, пусть даже и сугубо неофициальной.

Видимо, они отдавали себе отчет в том, что такого рода инициатива была бы воспринята как недопустимое проявление фракционности. Соответственно свое влияние на программные и политические установки партии они стремились реализовать путем инкорпорирования своих взглядов и своих концепций как в конкретные партийные документы и заявления, так и в общий поток генерируемых партией и ее интеллектуальными кадрами идей.

Невмешательство и даже видимое безразличие Тэтчер по отношению к литературным упражнениям своих коллег они воспринимали, скорее всего, либо как признак близорукости лидера, либо как проявление ее покладистости и даже слабости. Между тем она, конечно же, прекрасно понимала, куда они ведут дело. И если они имели свою игру, то она также имела свою, причем в чем-то более глубоко продуманную и изощренную.

2. Оппозиция в оппозиции

Ситуация, сложившаяся и в партийном аппарате, и в верхах парламентской фракции, по сути дела обрекала на неудачу любые попытки Тэтчер выработать и утвердить близкий ей по духу праворадикальный курс в рамках официальных структур. В то же время она отдавала себе отчет в том, что если по примеру своего предшественника она ограничится лишь радикальной риторикой, ее окружению будет действительно несложно "переобучить" ее. А это менее всего входило в ее планы.

Но коли так, выход напрашивался сам собой. Нужно было действовать в обход партийного истеблишмента и в какой-то мере в обход всей партии. Принять это неординарное решение ей было тем легче, что начало "обходным" действиям было положено еще до ее избрания лидером. Теперь же предстояло развить эту деятельность, придать ей подобающий размах, к чему она без промедления и приступила.

Избрав столь необычный для лидера партии образ действий, Тэтчер стремилась решить одновременно две крайне важные для нее задачи: во-первых, подобрать "команду" способных и преданных людей, свою будущую интеллектуальную опору и непосредственное окружение, и, во-вторых, создать достаточно прочную идейно-теоретическую основу для своих действий на посту премьер-министра. Такого рода работа была крайне важна для Тэтчер и в чисто личном плане, ибо только освоив необходимый багаж знаний, "подковавшись" теоретически, могла она отразить натиск своих оппонентов, встать наравне с ними или даже выше их на том интеллектуальном поле, на котором они столь уверенно и даже высокомерно демонстрировали свое превосходство. Главным опорным пунктом в решении обеих задач стал Центр политических исследований, одним из руководителей которого Тэтчер осталась и после своего избрания лидером. Центр должен был стать по замыслу его организаторов мощным генератором идей, способных "изменить интеллектуальный климат Британии". Ему предназначалась примерно та же роль, какую сыграло в свое время Фабианское общество, сделавшее стране нечто вроде "социалистической прививки". Теперь же, как были убеждены радикалы, нужно было, наоборот, отвратить страну от социализма, заводящего ее в тупик.

Для решения столь амбициозных задач необходимы были, естественно, не просто убежденные радикалы и дисциплинированные исполнители, но личности, способные не только на разработку идей, но и на доведение их До широкой публики. Подбор таких людей начался еще в 1974 г., и ключевую роль здесь играли К. Джозеф и А. Шерман.

Правда, со стороны все это выглядело иначе, и даже в 1978 г., после четырех лет существования ЦПИ еженедельник "Экономист", подробнейшим образом описав деятельность Исследовательского отдела партии, комитетов и подкомитетов парламентской партии и теневого кабинета, довольно пренебрежительно отзывался о центре как об "органе правоконсервативной экономической пропаганды" [116] .

Действительно, располагая всего восемью постоянными сотрудниками, часть которых загружена техническими и организационными делами, ЦПИ сам по себе не мог претендовать на сколько-нибудь серьезную политическую и исследовательскую роль. Понимая это, его организаторы и спонсоры начали усиленно превращать его в своего рода базу, центр притяжения влиятельных или потенциально влиятельных научных и интеллектуальных сил, призванный организовать и скоординировать наступление нового торизма.

Вполне естественно, что особый интерес ЦПИ и его руководства вызвали уже существующие средоточия праворадикальной научной мысли. Одним из них являлся Институт экономических проблем, имевший установившуюся репутацию ревностного сторонника свободного предпринимательства и минимального государственного вмешательства в экономику и социальные отношения. В течение целого ряда лет этот, созданный еще в 1957 г., институт был чем-то вроде аутсайдера в британской экономической науке, следовавшей в русле кейнсианской традиции. Идея его создания исходила от известного экономиста и философа австрийского происхождения Ф. Хайека, зарекомендовавшего себя к тому времени в качестве наиболее авторитетного представителя школы экономического либерализма. Отталкиваясь от трудов Хайека, которые он, кстати, настойчиво пропагандировал и публиковал, институт выступал с разработками и рекомендациями в области налоговой политики, политики в области образования и здравоохранения, приватизации и либерализации внешнеэкономических связей, дерегулирования экономики, повышения роли конкуренции. В течение довольно длительного времени его разработки не получали сколько-нибудь широкого отклика ни среди научной общественности, ни в политических кругах. Однако с конца 60-х годов и особенно начала 70-х годов деятельность института начинает привлекать к себе все большее внимание и вызывать повышенный интерес, особенно среди новой волны праворадикальных политиков и публицистов. Такие известные и пользующиеся репутацией серьезных экономических обозревателей фигуры, как Питер Джей из "Таймс" и Самуэль Бриттен из "Файненшл таймс", пропагандируют и развивают идеи института на страницах этих газет, их поддерживает тогдашний редактор "Тайме" Рис Могг. И хотя круг ученых, вовлеченных в деятельность института, оставался по-прежнему узким, к нему начинают проявлять повышенный интерес ряд молодых экономистов из Лондонской школы экономики и политических наук при Лондонском университете, некоторых других университетов. Одним из этих экономистов был преподаватель Лондонской школы экономики и политических наук Алан Уолтере, ставший впоследствии одним из наиболее близких Тэтчер ее советников. В 70-е годах растет интерес к институту и со стороны политиков, наиболее заметными фигурами среди которых были К. Джозеф и Дж. Хау [117] . Став лидером партии, Тэтчер всячески поощряет эти связи, а также устанавливает сама довольно тесные отношения с его руководством.

Другой исследовательский центр того же неолиберального направления возник уже на набиравшей силу неоконсервативной волне. Это был Институт Адама Смита (ИАС), созданный в 1977 г. рядом радикальных экономистов - сторонников концепций Хайека и Фридмана. Именно Хайек стал председателем консультативного совета этого института, определявшего основные направления его исследований. Институт начал осуществлять ряд проектов, призванных на практике способствовать далеко идущей деэтатизации, снижению роли профсоюзов и других "групп давления" в разработке и принятии государственных решений, "разгрузке" местных органов власти. Особое внимание в разработках института уделялось проблеме приватизации, причем наряду с денационализацией государственной собственности разрабатывались проекты приватизации пенсионного обслуживания, расширения частного сектора в образовании. Немало усилий затрачивал институт и на пропаганду своих идей и проектов, организацию публичных дебатов вокруг них. За сравнительно короткий период ИАС прочно утвердился в качестве одного из влиятельных интеллектуальных центров неоконсервативного толка.