Особенностью большинства работ Бриттена являлось то, что в них не просто постулировались и пропагандировались известные тезисы неолиберализма, но и разрабатывалась основанная на анализе конкретной британской действительности система доказательств и выводов. Труды классиков "заземлялись" на ситуацию Британии 70-х годов, и создавалась основа для выхода на практическую реализацию их идей и рекомендаций.

Казус Бриттена, поменявшего символ веры, был достаточно типичным для того времени, и без такого рода новообращенцев вряд ли вообще могло конституироваться и окрепнуть праворадикальное консервативное, а затем и тэтчеристское течение.

Еще одной достаточно крупной и незаурядной фигурой такого плана был известный историк и публицист Пол Джонсон. В начале 70-х годов он становится редактором известного лейбористского еженедельника "Нью стейтсмен" и довольно успешно им руководит. Однако спустя некоторое время он круто меняет свои взгляды и начинает публиковать статьи, резко критикующие сначала левых лейбористов и профсоюзы, а затем и сам "демократический социализм". Лидером тред-юнионов он называл "надменными боссами", уверовавшими во "всесилие тяжеловесных батальонов своих коллективных членов", людьми, приверженными к "материализму и слепому и всеохватывающему классовому сознанию, с отвращением и завистью взиравшими на выбивающийся из обычного ряда интеллект". Лейбористская партия, и особенно ее левое крыло, обвинялась в принятии "синдикалистской идеологии", а сами профсоюзы - в приверженности к "тоталитарной идее" [126] . Спустя некоторое время Джонсон публикует другую статью, в которой в столь же категоричной манере обрисовывает преимущества капитализма над социализмом. Тем не менее он еще больше года оставался на посту редактора еженедельника, и лишь в 1977 г. порывает с ним, став одним из наиболее ревностных сторонников и пропагандистов нового консерватизма. Как и С. Бриттен, он широко публикуется в прессе, тонких и толстых журналах, пишет брошюры и книги, расходившиеся немалыми тиражами. При этом его сотрудничество с командой Тэтчер носит гораздо более тесный и постоянный характер, он становится по сути дела одним из "игроков" этой команды.

В числе влиятельных "новообращенцев" этого периода, в немалой степени способствовавших и оформлению, и укреплению правого радикализма, следует назвать имена таких известных общественных деятелей и публицистов, как бывший лейбористский министр Реджинальд Прентис, историк Хью Томас. Что касается последнего, то он был ветераном гражданской войны в Испании, долгое время был связан с лейбористским правительством, активно выступал против социального неравенства, требовал упразднения частных школ. В 1959 г., будучи к тому времени уже авторитетным историком и публицистом, Томас организовал симпозиум, посвященный критическому анализу британской элиты, именуемой обычно истеблишментом. Вскоре выступления на симпозиуме были опубликованы в виде книги под заголовком "Истеблишмент", получившей необычно широкое для научных изданий паблисити. К середине 70-х годов, однако, Томас уже проделал достаточно серьезную эволюцию и из убежденного сторонника реформизма превратился в не менее убежденного защитника правого радикализма. Вступив в тесный контакт с Джозефом и ЦПИ, он вскоре становится одним из наиболее авторитетных его деятелей, а в 1979 г. после занятия Джозефом поста министра промышленности "наследует" его пост председателя центра, становится его фактическим главой.

Не менее существенным "приобретением" центра стал и бывший член парламента от лейбористской партии, известный публицист Вудро Уайят. После продолжительной беседы с М. Тэтчер, состоявшейся у нее на дому, он, по его собственным словам, был "покорен" ею и стал одним из активных членов ее "команды".

Тяготевшие к Тэтчер и Джозефу ученые, публицисты и политические деятели стремились не просто разработать основательную альтернативу традиционной реформистской политике, но и склонить на свою сторону преобладающее общественное мнение, завоевать "интеллектуальную гегемонию". Совершенно особая роль при этом отводилась самому Центру политических исследований, который начал выступать в роли своего рода штаба тэтчеристского течения.

В целях более глубокого изучения проблем в центре был создан ряд исследовательских групп, призванных вырабатывать конкретные предложения по основным направлениям политики будущего консервативного правительства. Однако такого рода группы развернули свою Деятельность в основном уже после прихода партии к власти. В период же пребывания ее в оппозиции их главной задачей, равно как и центра в Целом, стала не столько детальная проработка основных направлений правительственной политики, сколько их общая прорисовка и своего рода идеологическое обеспечение неоконсервативной стратегии, убедительное ее обоснование. Общее руководство всей этой деятельностью взяли на себя Джозеф и отчасти Тэтчер, конкретная же организация дела пала на директора цента Альфреда Шермана.

Роль этой весьма своеобразной и наделенной недюжинными способностями личности в праворадикальном течении тех лет была столь значительна, что о ней следует сказать особо. Родившийся в известном прибежище лондонских бедняков Ист-энде в семье убежденных лейбористов, он в юности сблизился с коммунистами, участвовал в гражданской войне в Испании. Окончив Лондонскую школу экономики, он становится журналистом, его публикации отличает яркий, полемический стиль. Увлечение марксизмом, через которое он прошел в свои молодые годы, уже в 50-х годах сменяется глубоким разочарованием в нем, и он обрушивается с резкой критикой как на марксистский, так и на реформистский социализм. Но с не меньшей решимостью он отвергает и консервативный реформизм макмиллановского толка. Его идеалом становится свободная рыночная экономика, и он начинает играть все более заметную роль в группе "новых правых" журналистов. Убедившись в неспособности правительства Хита направить страну по пути "свободного предпринимательства", Шерман обращает свои надежды на людей, которые, по его мнению, могут проявить большую последовательность. Еще во время пребывания Хита у власти он встречался с Джозефом, пытаясь убедить его в бесперспективности политики правительства и в необходимости разрыва с кейнсианством. После провала консерваторов на выборах в феврале 1974 г. инициатива новых встреч уже исходит от самого Джозефа, между ними устанавливаются довольно тесные отношения. Как отмечал М. Харлоу, оба они были в этот период очень нужны друг другу. Джозеф нуждался в "мозгах" Шермана, Шерман - в политических связях. Именно Шерману, свидетельствует Харлоу, обязан был Джозеф более других своим обращением к "истинному консерватизму" весной 1974 г. [127] Продолжительные их беседы убедили Джозефа в необходимости более глубокого и основательного "самообразования", и именно по его рекомендации Джозеф завязывает тесные отношения с Институтом экономических проблем и его директором Харрисом. В ходе тех же бесед рождается и сама идея создания Центра политических исследований, определяются его роль и предназначение, намечаются кандидатуры на руководящие посты. После создания центра Шерман становится одним из его директоров, ответственным за исследовательскую работу. На него ложится и значительная часть бремени непосредственного руководства ЦПИ.

С победой Тэтчер в борьбе за пост лидера Центр политических исследований обретает своего рода второе дыхание, ее участие и активная поддержка придают ему гораздо более высокий престиж. ЦПИ притягивает к себе все новых и новых людей. Прибавляется работы и у его руководства, которое в этот период организует многочисленные встречи, семинары, обеды с участием в них видных или подающих надежду ученых, журналистов, публицистов, бизнесменов. Естественно, что наиболее крупные фигуры привлекались Джозефом и самой Тэтчер. Однако планирование "операций", идентификация лиц и групп, представляющих интерес, непосредственная организация встреч - все это было главным образом делом Шермана и его помощников.

В результате такого рода деятельности вокруг ЦПИ быстро формируется достаточно устойчивый и энергичный актив, призванный разрабатывать и распространять ценности нового радикализма по всем доступным каналам или, выражаясь языком фабианцев, "пропитывать" общество своими идеями, "образовывать" его и привлекать на свою сторону.

Одним из основных способов реализации задач было издание памфлетов, в которых ЦПИ и сотрудничавшие с ним деятели излагали собственные идеи и взгляды и резко критиковали своих противников -реформаторов и социалистов. Несмотря на полемический, публицистический характер значительной части этих изданий, они отнюдь не были лишь пропагандой. В ряде брошюр содержался достаточно ощутимый теоретический и концептуальный компонент, и это делало ЦПИ прямым конкурентом Исследовательского отдела партии. Неудивительно, что между ними и их руководством вскоре установились отношения соперничества и даже взаимной неприязни. Как свидетельствуют те, кто общался и с теми и с другими, Шерман считал основное детище Исследовательского отдела - "Правильный подход" "лишь немногим лучше", чем социал-демократический документ [128] , директор же отдела К. Паттен называл ЦПИ группой "фанатичных еретиков", а К. Джозефа - "фанатичным монахом" [129] . Впрочем, даже явно симпатизировавший Джозефу обозреватель "Таймс" Хатчинсон писал в тот период о нем как о "несколько эксцентричном" деятеле, оговариваясь при этом, что считает его человеком "выдающихся интеллектуальных способностей и глубоких убеждений" [130] .