Твердость и высокий профессионализм военно-политического руководства и оперативного командования обусловили быстрое продвижение экстраординарного экспедиционного корпуса, который уже к середине мая, преодолев расстояние в 8 тыс. миль, достиг театра военных действий. Существенная помощь в снабжении, предоставлении разведывательных данных и средств транспорта, базирования и связи была оказана американскими вооруженными силами. Немалую роль сыграла и политическая поддержка, оказанная Тэтчер и ее правительству Соединенными Штатами и странами Западной Европы.

25 апреля у аргентинцев был отобран о. Южная Джордания. После ряда успешных маневров 21 мая был осуществлен десант в порте Стэнли, главном опорном пункте архипелага. Сопряженная с немалым риском, эта операция прошла на редкость успешно. Поддержанный с моря и воздуха десант довольно быстро сломил сопротивление аргентинских войск и, водрузив британский флаг над административным центром, восстановил британский суверенитет над архипелагом.

Блистательно завершенная операция при минимальных потерях (255 убитых с британской и 650 с аргентинской стороны) серьезнейшим образом повлияла на политическую ситуацию в стране. "Фолклендский фактор" на несколько месяцев как бы заслонил собой большинство других факторов и обстоятельств, определявших внутриполитический климат в стране, и обеспечил консерваторам лидирующее положение в общественном мнении. Если в конце 1981 г. рейтинг консерваторов и Тэтчер, согласно опросам, составлял всего 27 и 25%, то сразу же после фолклендской операции он подскочил соответственно до 48 и 59%.

Для понимания роли и значения операции по освобождению Фолклендских островов важно иметь в виду, что вся эта акция была проведена не просто как чисто военная, но и как политическая. Тот факт, что организовавший вторжение на острова аргентинский режим был авторитарного, полуфашистского толка, придал этой акции в глазах многих англичан оттенок "освободительной миссии", и потому распространившееся в некоторых британских и зарубежных газетах утверждение, будто весной 1982 г. страну охватил "джингоистский ажиотаж", лишь в очень малой степени отражало реальное положение дел. Автору этих строк довелось присутствовать на параде победы, устроенном в лондонском Сити в честь войск, участвовавших в операции, и зрелище огромных масс людей, запрудивших прилегающие улицы и площади и буквально свисавших из окон близлежащих зданий, вызывало скорее ощущение возрожденного национального достоинства, нежели шовинистического угара. Хотя, безусловно, элементы шовинизма и джингоизма также присутствовали, и отрицать это - значило бы не говорить всей правды.

При всем том огромном значении, которое имел "фолклендский фактор" в переломе общественных настроений в пользу консерваторов и их лидера, он тем не менее был лишь одной, пусть и самой очевидной, составляющей целой совокупности идейно-политических, экономических и социально-психологических факторов, обусловивших этот перелом. Если попытаться определить эту совокупность одним словом, то наиболее подходящим здесь будет "тэтчеризм" и лежащий в его основе "решительный подход", демонстрировавшийся Тэтчер и ее сторонниками во всех основных сферах общественно-политической жизни. Из преимущественно идеологического и политического течения, каким был он в 1974-1979 гг., в начале 80-х годов неоконсерватизм превратился в осязаемую, персонифицированную политическую практику.

Выше уже говорилось об изменении к лучшему экономической ситуации в стране. Стала снижаться инфляция, остановился рост налогов. И хотя во многом эти изменения, и особенно оживление экономической активности, мало зависели от действий правительства и носили объективный характер, чисто психологически это воспринималось значительной частью населения как результат нового курса и нового стиля руководства, олицетворявшихся с Маргарет Тэтчер. Не случайно, что где-то с середины 1982 г. в политическом лексиконе англичан появляется новое словосочетание "фактор Тэтчер", а понятие "тэтчеризм" становится одним из самых распространенных и широко дискутирующихся.

Тем самым были созданы предпосылки для продолжения взятого курса и выхода на "новые рубежи" неоконсервативной стратегии, которую во многом еще предстояло реализовать. А для этого, естественно, нужно было получить новый мандат от избирателя, и чем скорее, тем лучше.

Хотя срок полномочий избранного весной 1979 г. парламента истекал лишь весной 1984 г., Тэтчер и ее ближайшие советники предпочли не рисковать и назначить выборы годом раньше [255] , в момент, когда и "фолклендский фактор", и "фактор Тэтчер" еще не утратили своей силы и новизны.

Состоявшиеся 9 июня 1983 г. выборы не принесли консерваторам сенсационных успехов, на которые, возможно, они рассчитывали. Доля полученных ими голосов в сравнении с выборами 1979 г. даже несколько снизилась (с 43,9 до 42,4%). Тем не менее число завоеванных в парламенте мест существенно возросло - с 339 до 397. Причина подобного несоответствия в том, что в отличие от всех других послевоенных выборов на сей раз в них участвовали не две, а фактически три партии. Наряду с консерваторами и лейбористами за победу боролась "третья партия" или, точнее, избирательное объединение - Альянс либералов и социал-демократов. В результате подобного раздвоения оппозиции действовавшая в стране мажоритарная система сработала в пользу партии, сумевшей оторваться от обоих своих соперников и выйти на первое место во многих округах.

В целом обе оппозиционные консерваторам партии получили около 55% всех голосов, причем разделились эти голоса между ними почти поровну. Лейбористы завоевали 28,3, а партия Альянса - около 26%. При этом, однако, лейбористы, опять-таки благодаря мажоритарной системе, набрали относительное большинство голосов в 209 округах, тогда как партия Альянса, голоса избирателей которых распределялись более равномерно по всей стране, - всего в 23 округах. В результате парламент сохранил свой двухпартийный характер, и это стало одной из причин последующего кризиса Альянса.