Поскольку администрация Рейгана была также заинтересована во всемерном укреплении отношений с Великобританией как одним из наиболее стойких бастионов, противостоящих советской угрозе, каких-то особых усилий для сближения с США Тэтчер прилагать не пришлось. Тем более что еще в годы оппозиции у нее установились тесные, почти дружеские отношения с Р. Рейганом. Ее визиты в Вашингтон в качестве премьер-министра проходили в исключительно благожелательной атмосфере. Из числа наиболее важных договоренностей особое значение имели такие, как сделка о закупке Британией в США партии новейших ядерных ракет (Трайдент) для оснащения второго поколения подводных лодок, а также согласие британской стороны на размещение американских ракет среднего радиуса действия в качестве ответного шага на размещение в странах Варшавского пакта советских ракет СС-20, другие подобного же рода акции атлантической солидарности. Со своей стороны американская администрация отвечала тем же, и когда английским войскам во время фолклендского конфликта потребовались промежуточные военные базы, средства связи и другие виды помощи, администрация Рейгана предоставила эту помощь.

Вместе с тем неизбежные несовпадения подходов и интересов двух государств и даже сама их "разнокалиберность" иногда приводили к I довольно серьезным разногласиям в отношениях их лидеров. Первое серьезное столкновение произошло в конце 1981 г., когда в ответ на объявление генералом Ярузельским чрезвычайного положения в Польше администрация президента Рейгана ввела эмбарго на поставку в Восточную Европу и Советский Союз обширного списка техники, материалов и лицензий. Одна из целей эмбарго состояла в том, чтобы воспрепятствовать строительству гигантского газопровода "Сибирь-Западная Европа", который должен был обеспечить СССР значительные валютные поступления. Сделано это было главным образом путем запрета к вывозу из США оборудования и лицензий, предназначенных для участвовавших в строительстве западноевропейских фирм, причем запрещалась к вывозу из США и соответствующая продукция американских филиалов европейских компаний. Фактически все это вело к приостановке реализации дорогостоящих контрактов и било как по интересам самих этих компаний и их персонала, так и по интересам государств - будущих покупателей газа, поскольку он должен был покрывать от 20 до 30% всей потребности Западной Европы в этом виде топлива.

Хотя Британия и не входила в число будущих получателей газа, интересы британского бизнеса были затронуты самым непосредственным образом. Одна только фирма "Джон Браун", переключившая на выполне- ние советских заказов значительную часть своей деловой активности, в результате американского эмбарго могла потерять сумму, превышающую стоимость всего экспорта американской промышленности в СССР. Деловым и политическим кругам Великобритании было ясно, что Соединенные Штаты пытаются нанести удар по экономике СССР, не считаясь с интересами западноевропейцев. Подобного рода "невнимание" было для них тем более неприемлемо, что наиболее дорогостоящие и выгодные для США контракты на поставку зерна в СССР администрация Рейгана и не думала ставить под вопрос.

Неудивительно, что Тэтчер, у которой международные связи и обязательства неизменно преломлялись через призму обостренного национального интереса, резко отрицательно прореагировала на действия администрации Рейгана. Действия эти были расценены ею как "несоразмерное реагирование", лишающее страны Запада средств эффективного нажима на случай дальнейших осложнений ситуации в Польше или вокруг нее [298] . В ходе довольно напряженных переговоров между высшими должностными лицами и переговоров по линии министерства иностранных дел в конце концов был достигнут компромисс, позволивший продолжать начатое дело.

Другой, сходный с только что описанным, инцидент произошел уже после выборов 1983 г. Правда, на этот раз речь шла скорее о "протокольных" вещах и о нарушении Рейганом этики двусторонних отношений. Свержение в октябре 1983 г. группой левых заговорщиков законно избранного правительства островного государства Гренада, являющегося членом Содружества, вызвало серьезное беспокойство американской администрации, которая уже через неделю после переворота осуществила десантную операцию, свергла "незаконное" правительство и сформировала там марионеточную администрацию. Тот факт, что эти действия были осуществлены против одного из членов Содружества, имеющего в качестве своего официального главы британскую королеву, серьезно задевал честолюбие королевского двора и правящих кругов Великобритании в целом. В конце концов, после довольно резких неофициальных представлений с британской стороны и со стороны самой Тэтчер, а также публичного осуждения американской акции, сделанного более дипломатичным языком, удалось урегулировать и этот инцидент.

Если, однако, критические моменты в отношениях с США были скорее лишь эпизодическими отклонениями от общей линии, то этого никак нельзя сказать о полных драматизма и неожиданных поворотов отношениях с другими странами и регионами мира, включая и ближайших западноевропейских соседей.

"Генеральный" курс Тэтчер в отношении "Европы", как принято в Британии неофициально именовать ЕС, был в общих чертах обозначен уже в период пребывания в оппозиции. Будучи сторонницей участия Британии в Сообществе, она в то же время явно с неодобрением относилась к идеям и планам создания "федеральной Европы". Эти идеи резко контрастировали с ее "патриотическим" мироощущением и представляли в ее глазах угрозу столь высокочтимой ею и ее сторонниками национальной самобытности. Соответственно, она более критически, чем ее предшественники, относилась к тому "бремени", которое несла Британия как участница ЕС, и потому готова была в гораздо большей степени, чем они, внести в отношения с партнерами элемент типичной британской меркантильности. Акцент на "меркантилизм" не только сулил ощутимые материальные дивиденды от реализации ее "националистических" устремлений, но и в немалой степени способствовал им. Во-первых, он формировал имидж Великобритании как страны, ищущей в ЕС прежде всего собственной выгоды и собственного интереса, и тем самым "работал" против федеративного, основанного на приоритете общей выгоды статуса Сообщества. Во-вторых, задерживая продвижение интеграции вглубь, он и в чисто практическом плане играл на руку сторонникам концепции "Европы Отечеств". Так что необыкновенная, поразившая многих участников и наблюдателей настойчивость и "упрямство" Тэтчер в переговорах вокруг бюджетно-финансовых проблем ЕС опирались на нечто большее, нежели просто жесткий характер и неуступчивость "железной леди".

В соответствии с правилами формирования бюджета ЕС и общей сельскохозяйственной политики, Британия финансировала примерно пятую часть всех расходов Сообщества. Столь высокая доля объяснялась, во-первых, самими принципами формирования бюджета, учитывавшими не столько объем национального дохода, сколько уровень внешней торговли страны-участницы, а во-вторых, высоким уровнем расходов Сообщества на компенсацию производителям сельскохозяйственной продукции. Поставив под вопрос оба эти принципа и исходя из подсчетов, основанных на соответствии вклада Британии в бюджет и получаемых ею от участия в ЕС дивидендов, Тэтчер с самого начала заняла предельно жесткую позицию на переговорах. Она не только заявила о необходимости существенного сокращения суммы ежегодных взносов (составившей в 1980 г. свыше 1 млрд. ф. ст.) Британии в общий бюджет, но и на получении компенсации за "переплату" в предшествующие годы. Уже на первой встрече в верхах в Дублине в ноябре 1979 г. произошло жесткое столкновение Тэтчер со своими партнерами. Все они были буквально шокированы не только требованиями, выдвинутыми ею, но и той резкой, бескомпромиссной манерой, в которой они были высказаны [299] . Последовавший затем тур длинных, длившихся полгода переговоров привел к тому, что другие страны-участницы согласились пересмотреть принципы формирования бюджета, а пока этого не произошло, компенсировать "чрезмерные" расходы Британии за 1980, 1981 и, возможно, 1982 гг., если к тому времени не будет найдено долгосрочное решение проблемы. Общая сумма компенсации за 1980 и 1981 гг. составила 1,8 млрд. ф. ст., и в результате ее "зачета" выплаты Британии в бюджет Сообщества в эти годы составили менее 200 млн. ф. ст. [300] В 1982 г. возник новый кризис из-за блокирования Британией решений о ценах на сельскохозяйственную продукцию, во многом предопределявших объем бюджета Сообщества. Британское вето, однако, было проигнорировано министрами сельского хозяйства, и кризис в отношениях с партнерами был смягчен в результате принятия позднее в том же году соглашения о пересмотре взноса

Британии за 1982 г. Но долгосрочные проблемы финансирования по-прежнему оставались нерешенными, и трудные переговоры продолжались в 1983 г., когда британская сторона добилась компенсации в 440 млн. ф. ст. В целом объем компенсации составил 2,5 млрд. ф. ст., или 65,4% первоначальной суммы взносов. Тем не менее окончательно проблема не была решена. Особенно трудно оказалось примирить позицию Британии с позицией государств с большим, нежели у нее, объемом сельскохозяйственного производства.

И до выборов 1983 г., и сразу же после выборов избранная Тэтчер линия на защиту интересов Британии в сугубо конкретной и "осязаемой" для большинства жителей страны области ее финансовых интересов полностью оправдывала себя и неплохо работала на укрепление как внутриполитических, так и международных позиций тэтчеризма. Согласно опросу, проведенному институтом Гэллапа в июне 1983 г., европейскую политику консерваторов одобряло на 50% людей больше, чем политику лейбористов (официльно выступавших за выход страны из ЕС). Причем большинство опрошенных высказывалось за неуклонное отстаивание британских интересов в Сообществе, одновременно признавая необратимость участия страны в нем [301] .