Действительно, принятая в 1976 г. лейбористской партией программа была достаточно радикальным документом, составленным в основном представителями левого, "беннистского" крыла партии. Однако несмотря на фразы о "социалистических приоритетах", "кризисе капитализма", решимости партии "трансформировать экономические институты и изменить характер экономической власти в интересах народа" [154] , что касается реальной политики лейбористского правительства, то именно в 1976 г. она стала решительно сдвигаться в направлении "практического монетаризма" и порывать с "беннизмом". Примечательно, что еще до принятия программы А. Бенн был перемещен с ключевого поста министра промышленности на значительно более второстепенный пост министра энергетики. Ни о каком "социализме", тем более в марксистском его понимании, лейбористское правительство не помышляло, его заботили иные, куда более прозаические проблемы, и прежде всего поиски путей преодоления экономического кризиса и социального мира.

Чтобы придать своим утверждениям большую убедительность, Тэтчер изображала таких известных и уважаемых в стране лейбористских деятелей, как Вильсон, Каллаген, Хили и им подобных, которых даже при большом желании было трудно заподозрить в симпатиях к марксизму и "восточному социализму", в качестве "пленников" левого крыла, якобы неспособных сопротивляться его натиску.

Как видим, стремясь любыми путями укрепить и расширить набиравшее силу правоконсервативное течение, Тэтчер не гнушалась идти на откровенную вульгаризацию образа своего главного политического соперника, превращать сложную политическую мозаику в черно-белый пропагандистский плакат.

Одной из излюбленных тем ее выступлений стала тема свободного предпринимательства, противопоставлявшегося ею обюрокраченной и опутанной государственной регламентацией экономике. Не удовлетворяясь словесной пропагандой, Тэтчер с готовностью принимает приглашения на встречи и мероприятия, носившие иногда откровенно рекламный характер. Так, спустя всего полгода после ее избрания на пост лидера, она участвует в проведении "Дня свободного предпринимательства", призванного символизировать подъем новой, предпринимательской субкультуры. Мероприятие это было противопоставлено традиционным первомайским торжествам профсоюзов, и к нему был даже сочинен гимн "Флаг свободы", написанный в пику гимну рабочего движения "Красный флаг". Гимн был положен на музыку Моцарта из "Свадьбы Фигаро" и, как писали газеты, с энтузиазмом распевался присутствовавшими в зале бизнесменами, политиками и партийными активистами.

Естественно, что главной фигурой и главным оратором на торжествах стала Тэтчер. Наибольший энтузиазм и возгласы одобрения вызвали следующие ее слова: "День свободного предпринимательства, 1 июля, знаменует начало битвы за возвращение свободы. Это битва, которую я горда возглавить и которую мы не должны проиграть" [155] .

В своем стремлении укрепить, расширить новое социальное движение Тэтчер уделяла особое внимание его наиболее активной части, каковой является мелкий бизнес. Тема "освобождения" мелкого предпринимателя, торговца, от притеснения со стороны бюрократии и государства, от непосильного налогового бремени регулярно присутствует в ее речах, интервью, беседах. Известное изречение Шумпетера "Малое - прекрасно" становится на долгое время ее излюбленным выражением. Превознося независимость, чувство собственного достоинства, инициативность, свойственные представителям малого бизнеса, те неформальные, уважительные отношения, которые завязываются между торговцем, ремесленником, хозяином ремонтной мастерской, с одной стороны, и заказчиком и покупателем - с другой, она не имела себе равных в умении и даже артистичности, с которыми это делалось. Как и в случаях, описанных выше, она не упускала возможности, чтобы привязать эти рассуждения к воспоминаниям своего детства, воспроизвести атмосферу ее родного городка, лавки, вокруг которой вращалась вся жизнь семьи. Недаром некоторые наблюдатели утверждали, что ее цель - это насаждение в стране как можно большего числа "процветающих Грэхемов". Конечно же, Тэтчер вовсе не была столь наивна, чтобы всерьез стремиться к такого рода мелкобуржуазной утопии. Скорее подобные умозаключения свидетельствуют о том, сколь увлеченно и убедительно пропагандировала будущий премьер-министр свойственные мелкому бизнесу образ жизни и ценности, как легко и свободно она входила в роль.

Апеллируя к мелкому бизнесу, Тэтчер одновременно стремилась пробудить "вирус предпринимательства" и в тех, кто потенциально мог бы приобщиться к такого рода деятельности. Это ее стремление не в последнюю очередь проистекало из убеждения, что численность лиц наемного труда в стране явно превышает ту, которая необходима для функционирования существующих производственных и управленческих структур. "Вместо того чтобы держать людей на работе, не приносящей прибыли, - заявляла она, - было бы гораздо лучше дать им выходное пособие, которое позволило бы завести свой собственный малый бизнес, который в дальнейшем мог бы стать и большим" [156] . Хотя это и ему подобные высказывания очень часто интерпретировались в тот период как образец предвыборной демагогии, в действительности за ними стояло нечто большее. И рациональная оценка ситуации, и инстинкт политика приводили Тэтчер к осознанию того факта, что в условиях переживаемого экономикой структурного кризиса и растущей массовой безработицы мелкий бизнес мог сыграть немалую роль в качестве сферы приложения значительной части рабочей силы. Если при этом учесть, что увлечение Тэтчер пропагандой достоинств малого бизнеса совпало с объективной тенденцией к возрастанию его роли и места и в экономике, и в общественном развитии в целом, то станет очевидным не сводящийся к пропаганде смысл ее "млекобуржуазной риторики".

Среди "болевых точек", на которых Тэтчер акцентировала свое внимание, одно из первых мест занимала проблема законности и порядка, обеспечения условий для нормальной, "привычной" жизнедеятельности. Широкую общественность все больше беспокоило нарушение социальной стабильности, связанное главным образом с усилением стачечной активности в государственном секторе и сфере социальных услуг. Не меньшее беспокойство вызвал быстрый рост преступности, и особенно преступлений против личности, неспособность полиции, других правоохранительных органов должным образом защитить честь и достоинство граждан. На эти настроения наслаивалось недовольство падением нравственности, моральной распущенностью и вседозволенностью, о которых уже шла речь выше.

Объявив себя решительной противницей любых отступлений от общепризнанных норм поведения и морали, Тэтчер сделала лозунг "закона и порядка" одним из основных лозунгов своей кампании по завоеванию идейно-политического лидерства в стране. Хотя в самом этом лозунге не было ничего нового, частота, с которой он начал повторяться и упор, который стал на него делаться, должны были убедить широкую публику в том, что Тэтчер и ее единомышленники намерены предпринять самые радикальные меры для выправления положения. Отвергая заявления, будто во всем виновата среда, окружение, в котором ныне живет и действует индивид, Тэтчер утверждала, что если б дело было только в среде и в условиях жизни, то сейчас было бы меньше преступлений, чем в 30-х годах. В действительности же их много больше, и ответственность за это, утверждала она, несут люди, находящиеся у власти [157] .

Знаменательно, что уже в первой своей большой речи после избрания лидером партии она сочла необходимым не просто упомянуть об этой проблеме, но и торжественно пообещать: "До тех пор, пока я буду лидером консервативной партии, я намерена стоять твердо на страже закона и власти и разверну войну против нарушителей закона" [158] .

Мессианская тональность ряда выступлений Тэтчер, несомненно, импонировала многим реальным и потенциальным ее сторонникам, внушала им уверенность в серьезности ее намерений, обещала им самим более активную роль в процессе грядущих перемен. В уже цитировавшейся речи на конференции 1976 г. она возвестила: "Я призываю нынешнюю консервативную партию к крестовому походу. И не только консервативную партию. Я обращаюсь ко всем мужчинам и женщинам доброй воли, которые не хотят марксистского будущего для себя, своих детей и детей своих детей. Это не просто борьба за сохранение национальной дееспособности. Это борьба за сами основы социального порядка. Это не борьба за то, чтобы временно приостановить наступление социализма, но за то, чтобы остановить его наступление раз и навсегда. Чтобы сделать это, мы должны не только повлиять на умы, но и на сердца и чувства, на глубинный инстинкт нашего народа... Мы очень часто одерживаем верх в споре, но проигрываем на выборах. Мы завоевываем умы, но теперь мы должны еще завоевывать и сердца" [159] .