3/4 Да вы кушайте, кушайте, 3/4 матушка с горкой наполняет наши тарелки.

3/4 Вот так, примерно, все… Не дают в полной мере насладиться нищетой.

3/4 Да у вас на лицах высшее образование крупными буквами прописано, 3/4 улыбается батюшка.

3/4 Надеюсь, этот уродливая печать со временем сотрется, 3/4 предполагаю со вздохом.

3/4 Да и живой разум в глазах никуда не денешь, 3/4 продолжает отец Игорь.

3/4 Ну, это спорно… Очки что ли шпионские надеть? А если серьезно, то люди расспрашивают, интересуются 3/4 как, мол, почему? Уже ли блага цивилизации оскомину набили?

3/4 Смею предположить, 3/4 отзывается батюшка, 3/4 что это наше исконное тяготение к странноприимству в народе возрождается. Странники раньше разносили духовные новости по домам, учили людей отрываться от обыденности, являли собой необычный образ духовного подвижничества. Это тяготение осталось в народе. Даже если оно и сокрыто в глубине души, но осталось. А сейчас потихоньку возрождается.

Только завершили благодарственную молитву 3/4 к батюшке приходят посетители. Во время разговора с печальной семейной парой батюшка сдвигает брови, суровеет. Вдруг прерывает беседу и с мягкой улыбкой оглядывается на матушку:

3/4 Машенька, так ведь завтра пост начинается. Ты купи мороженого всем, а то завтра нельзя будет.

Матушка вскакивает и с радостной детской улыбкой собирается.

Мы тоже выходим прогуляться по селу. Идем по тропинке до асфальта гуськом. Матушка в развевающемся платье с огромным животом и лучезарной улыбкой впереди, по бокам вприпрыжку белыми пушистыми одуванчиками 3/4 Ваня с Ксюшей. А мы с обвешанным иконами странником замыкаем шествие.

И тут рядом с магазином выясняется, что от села остались только несколько крестьянских домов. Остальные скуплены под дачи горожанами. В летние дни много их тут, с машинами и собаками. От дачных жилищ исходит некоторое напряжение. Валерий предлагает обойти село крестным ходом с «Богородице, Дево, радуйся». Мы провожаем матушку до дома, берем благословение у батюшки, сидящего на скамейке под липой с посетителями, и собираемся было идти воевать.

Но тут матушка по-девчоночьи тоненько вскрикивает, и мы все бежим вслед за ней в сад. Оказывается, птенчик скворца выпал из гнезда и истошно кричит в траве. Мы его все вместе ловим, а он от нас улетает. Только его кто-то пытается в ладони взять, а он 3/4 пырх! Наконец матушка, несмотря на объемный живот, ловит растрепанного птенчика, гладит и успокаивает.

3/4 Отец Игорек, благослови, пожалуйста, 3/4 умоляет матушка священника со слезами на синих очах.

Ну что поделаешь с этой девочкой-матушкой, говорит его извиняющийся взгляд. Он благословляет птичку со словами:

3/4 Блажен и животину жалеющий.

Лезть по тяжеленной приставной лестнице на липу приходится мне. Нет-нет, конечно, матушка собралась было лезть сама, но тут отец Игорь ее сурово остановил. И тогда полез я. Сначала по лестнице, потом по толстой ветви до самого гнезда. А здесь, в этом незамысловатом сооружении из веток, соломы и пуха, пищат такие же маленькие скворушки. Сажаю их братика, а они открыв рты клюют меня в руку. Голодные. И где только носит их мамулю залетную? Шарю по карманам и наскребаю хлебные крошки. Кормлю птенчиков под их истошное верещание и восторги детей, прыгающих на земле. А вот и мама-скворчиха прибывает. И нет чтобы поблагодарить, 3/4 кружится надо мной и пытается клюнуть в макушку. Слезаю с дерева и получаю поцелуи от детей, должно быть, видящих во мне, убогом, сказочного богатыря.

Ну, что ж, теперь можно и Крестным ходом идти.

Делаем три круга вокруг села. Во время первого хода нам встречается компания молодежи. Они под орущую из автомобильных динамиков музыку с криками и руганью обсуждают: идти к магазину за вином или в клуб на танцы 3/4 «потрястись и помахаться». Признаться, держать молитву рядом с такой галдящей ватагой дело нелегкое. Но, как выясняется, благодарное. Во время прохождения второго круга обнаруживаем, что ребята передумали и занялись другими делами, более мирными: собираются на рыбалку. На третьем круге замечаем необычную тишину, воцарившуюся в селе: Пресвятая Заступница покрыла нас омофором Своей невидимой защиты.

Предварительные итоги

Видимо, здорово мы тряхнули здешнюю тьму, если снова волею Божией оказался я, грешный, на границе стояния между жизнью и смертью. Снова нагрешил, видимо, превознесся, переступив какую-то незримую черту, за которой грешнику предстоит познать еще раз свою немощь и полную зависимость от воли Творца и Вседержителя всея и вся. Что ж, да будет так.

Интересно быть таким: слабым, бессильным, тихим. Никуда не тянет, никуда не хочется, но и лежать, глядя в потолок и за окно на серенький нудный дождик, совесть не дает. Вот и решил взять блокнот и на всякий случай попрощаться, что ли…

Сегодня весь день думаю, а готов ли я на Суд? Что за мной, кроме сонмища грехов, гордости, обид, соблазнений, трясины маловерия, малодушия, праздности и многого другого нечистого? На что мне, убогому, надеяться, стоя перед Лицем Судии нелицеприятного и строгого? Не на что, если только не на Его безграничную милость и непостижимую безответную любовь ко мне, блудному сыну Своему. Нечего мне предъявить в оправдание, кроме веры в Его Отчую милость к падшему созданию Его. Кроме сверхсознательной надежды на Его ко мне снисхождение. Надежды, которая и удерживала меня все эти годы на последней грани полного отчаяния.