Услышав слова раскаявшегося разбойника, озирая райские красоты, благословляли святые Христовы Господа и воссылали Ему вечную славу.

А в это время Архангел Михаил, вернувшийся на землю, посылает многих воскресших праведников в Иерусалим. Приказывает он им не говорить ни с кем, быть словно немыми. Дозволяет им три дня праздновать Пасху с родными своими во свидетельство Воскресения Христова. Крестятся они в Иордане и получают белые одежды. А после трех дней отводят воскресших за Иордан и возносятся они ангелами на небо.

3/4 Что дальше?

3/4 Как всегда 3/4 странничество. Пойдем?

Встаем и начинаем шествие по одной из дорог. Не мысленными скачками, а по старинке, то есть ногами. По травянистому склону сходим в долину. По узкой тропинке среди высокой травы спускаемся еще ниже. По шаткому мосту переходим пропасть, бездонной щелью рассекшую землю. Вцепившись в каменный парапет, бросаем мимолетный взгляд вниз 3/4 там нет дна, там темная бездна. Переходим на другой берег. Нас обступает пепельно-сизый каньон. Каменные стены слева и справа быстро вырастают до фиолетовых небес, слегка подсвеченных лунными серебристыми лезвиями облаков.

Куда приводят благие намерения

Путь преграждает скала с пещерами. Эту преграду никак не обойти. Пока мы нерешительно топчемся, мне на память приходит первый стих из «Божественной комедии» гениального Данте, из той самой части, что имеет название «Ад»:

Земную жизнь пройдя до половины,

Я очутился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины.

Не с этого ли зачина началось мое путешествие? Только желал, помнится, заморских диковин и ярких впечатлений. А получил… то, что получил.

Итак, входим в одну из пещер и по единственной дорожке ступаем вглубь. Никто нас не ведет. Но мы точно знаем, что идем правильно. Куда надо. Своды пещеры сужаются, превращаясь в туннель. Начинаются бесчисленные повороты, как в лабиринте. Сумрак сгущается, воздух уплотняется, становится затхлым. Спереди доносится протяжный рокот, похожий на дальние грозовые раскаты. По мостам переходим реки с темной водой. На середине одного из каменных арочных мостов останавливаемся и глядим вниз.

Ни отражения, ни блеска, ни переливов 3/4 поверхность воды не имеет. Зато перед нашим взором один за другим раскрываются глубинные слои. И если сверху они густы и фиолетовы, то по мере углубления светлеют до прозрачной голубизны, открывая песчаное дно с мелкими камешками. Некоторые камни похожи на открытые глаза. Нет, не похожи 3/4 так и есть, это глаза, взирающие снизу вверх, из светлой глубины в густеющую синеву. Возможно, для них этот лабиринт 3/4 небо.

За одним из поворотов открывается огромная пещера с темными, как бы закопченными сводами. Немного напоминает Ново-Афонскую пещеру. Наша гравийная дорожка приподни­мается над дном. Шагаем, как по узкой эстакаде. Вокруг теснятся сооружения, похожие на серо-зеленые бараки. Между ними, по грязным улицам бродят сгорбленные существа, отдаленно напоминающие людей. Над их понурыми головами носятся огромные черные летучие мыши с горящими красными глазками, которые пикируют им на головы и клюют несчастных. От удара жесткого клюва голова жертвы вздрагивает и опускается еще ниже. Люди таскают на спинах, на носилках, ведрами 3/4 тяжелые камни и сваливают в кучи. Там сидят на корточках другие работники и укладывают булыжники в сооружения. Они, наверное, строят бараки для вновь прибывающих.

На серых робах заметны нашивки: «неверие», «уныние», «нерадение», «рассеяние», «суетность», «праздность», «лень», «черствость», «страх», «немилосердие», «скупость», «ропот».

Протяжный рокот здесь усиливается, перекрывая вопли черных летучих существ и стоны людей. Каждый раскат далекого грома волной прокатывается по всему пространству пещеры, добавляя силы мучителям и усиливая стоны жертв. Нас с Валерием происходящее не касается: мы будто защищены невидимой стеклянной оградой, непроницаемой для окружающих. Но тяжелый запах доносится и до наших ноздрей, вызывая отвращение. Черные крылатые истребители пикируют и на нас. И хоть не долетают, но красные глаза обжигают такой злобой, что становится не по себе.

Прохожу над одним из бараков, серо-черным, грязным и тошнотворным. Наблюдаю за усталыми движениями сгорбленных фигур. И вдруг ощущаю в себе сильное желание спуститься и встать в цепочку уныло плетущихся рабов. Вот нога моя ищет ступень вниз. И ступень, откуда ни возьмись, появляется. Следом выстраиваются одна за другой в целую лестницу, ведущую вниз. Безумно, по наитию, влекомый подсознательным тупым желанием, пытаюсь спуститься… Но твердая рука удерживает меня. Оглядываюсь 3/4 Валерий шепчет молитву и взглядом, полным сострадательной любви, успокаивает вспыхнувшую было во мне забытую страсть.

И только сейчас я понимаю, что потерял молитву. Закрываю глаза. Сосредоточиваюсь на сердце и усилием воли восстанавливаю спасительную молитвенную пульсацию. Рука Валерия, лежащая на моем плече, помогает. По ней, как ток по проводу, стекает в сердце тепло. Я открываю глаза и благодарно киваю брату. Вооруженный молитвой, как мечом, защищенный ею, как щитом, продолжаю путь. Бросаю взгляд вниз, на тот же вожделенный барак 3/4 и ничего. Никаких движений страстей, все спокойно. Вот, значит, куда я мог бы попасть… Значит, и во мне живет это тупое скотское рабство греху, как у этих несчастных. Господи, помилуй! Грехов юности и забвения не помяни.