И тут Хрол заметил очки. Но, против ожиданий леших, никак не отреагировал. Не покраснел, не побледнел, не стал каяться. Глянул на них равнодушно и продолжал:

– Тот полевик теперь свой зуб со свистом в кармане носит, - хихикнул он.
– Если нашел.

По тому, как спокойно отвел Хрол глаза от очков, братья поняли, что почуял леший ловушку и не пойдет в нее. Откажется от очков. Придется с ним основательно поработать.

Хрол же опять посмотрел на очки, теперь уж внимательней, и застыл.

– Ого! Это же мои очки!
– обрадовался он.

Однако, поскольку все по-прежнему не сводили с него глаз, почувствовал что-то недоброе. Но не мог понять, в чем дело, чего от него еще хотят. Во всем уже покаялся и зарок дал. Да и пострадал не просто так, а как патриот, беззаветно защищая Лес. А что касается загула, то должны же все понять, что во всем виноват водяной Филька. И пора его пожалеть, простить пора. Всегда ведь прощали. А они все смотрят, смотрят, будто еще чего-то от него ждут. Только в чем еще надо каяться Хрол не знал.

А у братьев сразу настроение поднялось. Значит, не почувствовал. Проглотила рыбка наживку.

– Можно, я возьму, - несмело спросил Хрол.
– Старые никуда не годятся, разваливаются. А эти почти новые. Я не зажилю. Тому, кто нашел - поставлю. Туес сока за мной, - и спохватился.
– Нет, вы не подумайте, я сам - ни капли. У меня слово твердое, вы же меня знаете: раз зарекся, значит, все, - он опять глянул на небо, но Дажьбог по-прежнему никакого знака не подавал. Там только Фроська сидела и смотрела на него без всякого доверия.
– А тому, кто нашел - поставлю. Ради такого случая самого хорошего сока достану, выдержанного. Так кто их нашел?

– Он и нашел, - показал Ставр на Буряту, давая молодому лешему возможность начать допрос.

– Спасибо, - Хрол низко поклонился Буряте.
– Мое слово твердое, это все знают.

– Значит, потерял ты их?
– спросил Бурята и посмотрел на лешего, как кот смотрит на мышь, до которой только лапу протяни - и она твоя.

– Потерял.

– Где ты их потерял?
– не сводил с лешего глаз Бурята.

Хрол задумался. Пытался сообразить, что надо ответить.

"Ага, вспомнил, где потерял, - подумал Бурята.
– Сейчас крутить начнет".

– Не помню, - Хрол поморщился.
– Хоть на лучину меня расщепите, не помню, где потерял.

"Пошел крутить, - понял Бурята.
– Он у меня докрутится. Сейчас я его расколю".

– Хочешь, я тебе скажу, где ты их потерял?

– Хочу, - с опаской промолвил Хрол, не ожидая от ответа ничего хорошего.

– Видишь в конце полянки орешник, - Бурята показал рукой на заросли.
– За ним как раз и потерял.

– За ним?..
– протянул Хрол, явно не собираясь раскалываться.

– За ним, за ним, - легонько нажал Бурята.

– Не, не ходил я туда, не мог я их там потерять.

Не хотел Хрол признаваться. Это и понятно, кто же сразу в таком признается. Его следовало прижать, как следует, тогда и заговорит.

– Ты подумай хорошенько, вспомни, - теперь уже резко потребовал Бурята.

Лешие внимательно наблюдали за ходом допроса. Всем было ясно, что Хрол долго не продержится. Не такой у него характер. Сначала будет все отрицать, потом не выдержит нажима и признается. Слезу пустит, и станет все валить на тех, кто уговорил его воровать зерна. Всех выдаст и станет просить прощения. Будет призывать в свидетели Дждьбога, клясться, что это у него первый и последний раз.

– Может, ты их не потерял, может, ты их в землянке оставил, а их у тебя украли, - попытался выручить товарища Могута.

Лешие сердито уставились на него. Неправильно поступил Могута, не должен он был так поступать. Могута замолчал и больше ни слова не промолвил. Только подсказка Могуты Хролу на пользу не пошла.

– Кто же их возьмет, - с превосходством посмотрел Хрол на могучего лешего.
– Если бы ты их на траве нашел, то, конечно, подобрал бы, ценная вещь. А если они в моей землянке лежат, значит, они мои. Кто их возьмет, если они мои!?

– Точно твои?
– спросил Бурята, вложив в свой вопрос немалые сомнения.
– Очень хорошие очки, тут каждый может сказать, что это он потерял.

– Да ты что!
– совершенно искренне возмутился Хрол.
– Все же знают, что это мои очки. Они у меня почитай год, как родные сделались.

Он подошел к бревну, взял очки и стал их осматривать.

– Вот щербинка. Это Еропки работа. Он все к ним присматривался, примерялся. Думал, что я не видел, как он оправу поцарапал. Еропка, ты по справедливости скажи, мои это очки или не мои!