Акимова Татьяна
Шрифт:
Спичка потухла. Не отпуская подследственного, ловким движением он сработал одной рукой. Коробок взлетел вверх, и, падая точно задел по красной головке.
Пламя вспыхнуло возле самого носа удерживаемого.
- Великое полотно!
Когда Прометей принес огонь людям, боги наказали его за это, приковав к скале. И каждый день, к нему прилетал орел, и клевал Печень страдальца. Что и запечатлел великий художник - Питер Пауль Рубенс.
Он затушил спичку так, что пламя на мгновение все же коснулось лица подследственного.
Затем отошел, достал откуда-то веревку и наручники. Защелкнув руки арестанта под сиденьем, Сотрудник несколько раз плотно обмотал его жгутом.
- К чему я это всё? Да к тому…
«Бладхаунд» взял из угла кейс.
- К тому, что ты – не великий Рубенс, а посредственный маляр. И ни кому не интересно – как я вытащу из тебя признание.
Глаза убийцы расширились от изумления, внезапно преступник догадался, что под сумасшедшего ему сегодня не сойти. Холодный пот выступил на его лбу.
- Печень – уникальный орган способный к регенерации… - Сотрудник открыл крышку и извлек из кейса стропную иглу [19] .
- По легенде, боги даровали такую способность этому органу – неслучайно. Вместе с этим качеством – они сделали печень наиболее чувствительной к боли! К ночи орел улетал, и до следующего восхода, рана Прометея затягивалась. Но с утра хищник вновь появлялся! – Восторженно декламировал «бладхаунд».
При виде инструмента преступник затрясся, и металлический стул под ним заскрежетал по кафельному покрытию.
19
Стропная игла - инструмент, предназначенный для протаскивания строп в радиальные швы купола парашюта, выполненные в замок.
Сотрудник поморщился, но преодолев секундную слабость, неестественно улыбнулся и спросил:
- Знаешь, кем я был до этой работы? – И, не дождавшись вопроса, пояснил:
- Я был командиром десантного отряда по спец операциям. Наш отряд забрасывали в тыл к противнику, мы брали пленников, и получали у них информацию… всю!
Моим любимым инструментом был этот.
Он для того, что бы продевать, а затем тянуть!
Лиза взяла арматурные ножницы. Аккуратно, чтобы не повредить, заранее, жизненно важные органы Олега, внедрила концы через надрез к грудному отделу и надавила.
Пламени от свечей вполне хватало для точности операции. Тело Олега пронизала рефлекторная судорога. Тетродоксин [20] действовал идеально – жертва была полностью парализована, но при этом всё чувствовала.
Лиза включила наушники.
- Feed My Frankenstein! [21] – Раздался голос дедушки хеви-метала, и тяжелый хаммер-он [22] надломил второе ребро жертвы.
Она извлекла оба ребра, внимательно наблюдая за тем, чтобы кости оставались держаться за основой позвоночник, и «крылья» не отвалились бы раньше времени.
20
Тетродотоксин считается сильным небелковым ядом естественного происхождения, нейропаралитического (курареподобного) действия.
21
Накормите моего Франкенштейна!
22
Hammer-on — наиболее простой приём игры. Название происходит от английского слова hammer, то есть молоток. Гитарист извлекает звук ударяя по струне на любом ладу пальцами левой руки как молотком, перпендикулярно плоскости грифа.
- I'm a hungry man
But I don't want pizza – «Я голодный человек, но я не хочу, есть пиццу». – Сетовал старина Элис Купер, заглядывая через плечо Лизе.
- I'll blow down your house
And then I'm gonna eat ya [23] – Подпела она, и надавила на шестое ребро…
Взяв в руки левое лёгкое, Лиза почувствовала, что оно еще теплое.
- Ты же не будешь против, если я как-нибудь зайду к тебе в гости? - Задала вопрос она.
- Моему другу, очень нужна одна редкая пластинка!
23
Я взорву твой дом
А потом я съем тебя
Глава 11
Она стала замечать, что Сергей к ней привязался.
Хирург перевел Лизу в отдельный бокс; а на её просьбу «слушать музыку» - достал где-то проигрыватель.
- Только, пожалуйста… - смущенно говорил он, смотря в сторону.
- Это конденсаторная модель… с ламповым усилителем. Обращайся с ним аккуратно.
Вечерами, Лиза ставила светские прелюдии, и часами сидела у окна.
Бесполезный телефон она выкинула, наблюдая за его завораживающим планированием.
С тех пор, идея о «трех вещах» казалась ей необъективной. Гораздо занятней, по мнению Лизы, было видеть «падение», а не воду и огонь.
Не смотря на заботу Сергея, раны заживали медленно. Тяжелее всего затягивались швы, наложенные на вспоротый бок.
Но день выписки, всё же - неминуемо приближался.
В последний вечер, Сергей приготовил Лизе сюрприз. Он посоветовал ей не ужинать в общей столовой, а вместо этого – прогуляться по вечернему парку на территории больницы. Пропуск он приготовил заранее.