Иванович Юрий
Шрифт:
В ответ Юниус вначале рассмеялся, а потом укоризненно покрутил головой: - Но у нас, всё-таки, большинство до пенсии доживает.
В это время на входе появился Тасон. Он подхватил под руку Ведущего Конструктора, вместе они подошли к Ведущему Энергетику и жестом руки, отдалил от себя всех присутствующих. Помощники и замы деликатно отошли на приличное расстояние, дабы не мешать очень секретному, вероятно, разговору. Троица минут пятнадцать о чём-то посовещалась, иногда поглядывая на сформированные вязанки обрезков и о чём-то сговорившись, разошлись каждый по своим делам. Тасон направился к выходу, призывно махнув Юниусу рукой. Тот рывком догнал своего руководителя и с ходу пристроился в негу.
– Ты где будешь обедать?
– деловито спросил Тасон.
– С семьёй, в ресторане Ляна, на Китовой улице...
– Знаю, знаю! Хорошо! Постарайся оттуда никуда не уходить до шести часов: возможно, ты мне понадобишься.
– Понял!
– обеспокоенным голосом ответил Юниус. Шеф это заметил.
– В три часа собирается экстренное заседание Высшего Совета...
– Но ведь сегодня...
– Да, праздник. Но Панаис, по закону, как последний председательствующий, имеет на это полное право.
Юниус забеспокоился ещё больше:
– Шеф! У нас всё в порядке?
– Всё нормально!
– успокоил Тасон.
– Насколько я знаю, нас это не касается... по крайней мере в ближайшее время, - он ответил на приветствие группы парадно одетых моряков.
– Хотя коснётся обязательно. Да и не только нас. А возможно...
– он резко остановился и широко улыбнулся.
– Ладно! Сегодня такай день, иди, отдыхай. Скорей всего я тебя в обед и не побеспокою, это так, на всякий случай. Вопросы есть?
– Никаких!
– ответил его зам, думая про себя: "Если я начну задавать вопросы, не хватит и недели".
– Тогда убегай!
– разрешил Тасон. Глядя в спину удаляющемуся Юниусу, добавил в уме: "Пока я ещё добрый и многого не знаю!"
Семья рода Лассан, по количеству была очень внушительная. Но и не только по количеству. Все были рослые, крепкие и красивые. Фактически только Юниус да его старшая сестра, были чуть ниже ростом, чем их три младших брата. Их мать, в свои шестьдесят пять выглядела просто прекрасно. И если бы не седые пряди в её волосах, появившиеся пятнадцать лет назад, когда пропал без вести в одной из морских экспедиций отец Юниуса, то никто бы не посмел дать ей больше пятидесяти пяти. Своей кипучей деятельностью и неиссякаемой энергией мать всегда заражала окружающих и была всеобщей любимицей, как среди детей, так и среди многочисленных внуков. И сестра, и братья Юниуса уже давно имели семьи и по двое, трое детей. И когда все собирались вместе - шум и балаган, детские визги и крики сопровождали любые празднества и юбилеи.
Вот и сейчас детвора буквально облепила Юниуса, целуя, обнимая и получая от дяди по коробке конфет, которые тот раздавал из огромного матерчатого кулька. Потом он стал здороваться с сестрой, братьями, их мужем и жёнами. Неожиданно какая-то молодая женщина бросилась ему на спину и закричала в самое ухо:
– А мне, почему конфеты не раздаёшь?!
Видимо на лице Юниуса отразилось такое удивление и непонимание, что все вокруг дружно засмеялись, а сестра даже посочувствовала:
– Совсем ты братишка заработался: уже самую старшую племянницу не узнаёшь! А как с ней нянчился, когда она была маленькой! Говорил - самая любимая!
– Да я и сейчас... говорю!
– опешивший, вначале, дядя теперь с восхищением разглядывал стоящую перед ним красавицу.
– Просто. Её действительно узнать трудно! Ну, надо же! Нона! Ты бы мне хоть иногда фотографии присылала! Держать нужно дядю в курсе своих чудесных превращений!
Так получилось, что последние три года он совершенно не видел свою племянницу. Нона уже четыре года училась на островах в одном их лучших в мире университетов и осваивала профессию ботаника. На каникулах она разъезжала по всему миру, участвуя в разнообразных экспедициях и занимаясь практикой. Конечно, она изредка наведывалась и в Хрустальный город, но ненадолго и Юниус, со своей непомерной занятостью, не успевал даже с ней увидеться. Естественно, он о ней помнил и даже месяц назад отправил по почте поздравления по случаю двадцатилетия, но лично осмотреть и полюбоваться, никак не получалось. В его памяти она ещё оставалась угловатой, худощавой девчонкой с взъерошенными беззаботно волосами, невыразительным, простеньким личиком и мальчишеской манерой поведения. А сейчас он видел перед собой совершенную, во всех отношениях, женщину. Изящные, стройные формы тела очень элегантно подчеркивали с большим вкусом подобранные одежды. Гордо вскинутую голову украшала замысловато уложенная причёска. Блестящие глаза смотрели страстно и вызывающе. Дополняли и ещё больше украшали общий вид дивные серьги с драгоценными камнями и такого же типа ожерелье, ниспадающее в выемку между её двух, лишь слегка прикрытых вырезом платья, очаровательных полушарий.
– Да ты своим видом любого с ума сведёшь!
– похвалил Юниус.
– А зачем мне любой?
– закокетничала племянница.- Мне и одного хватит! Вот, познакомься,- с этими словами она повернулась и указала на мужчину стоящего за ней, на которого Юниус вначале не обратил никакого внимания.
Хотя не заметить такого парня было просто невозможно. Тот стоял как скала, выглядел как бог, и на него оглядывались все мимо проходящие женщины, девушки и даже бабушки. Больше к его портрету нечего было добавить.
Когда они обменялись крепким рукопожатием, Нона добавила:
– Через месяц мы женимся. И если ты, дядя, найдёшь повод или причину для своего отсутствия, то последствия могут быть самые плачевные.
– Для кого?
– Юниус лихорадочно прикидывал в уме дату своего возвращения из Хардии, с удовлетворением отмечая, что должен успеть.
– Попробуй сам догадаться!
– после этого племянница капризно надула губки: - Ты меня и так уже осмеливаешься оставлять без конфет...