– Возможно, я могу помочь?

– Да, именно на это и рассчитывал господин Тасон.
– Юниус сделал особое ударе­ние на последних словах, ясно давал понять Абелии, что уж он то не церемонился бы, ин­тересуясь её мнением. Поэтому он постарался, как можно эффектнее преподнести два об­суждаемых ранее с шефом варианта. После дли­тельной паузы, в которой он внимательно вчитывался в совершенно ненужную ему бумаженцию, советник продолжил: - Господин Главный Ведущий предложил представлять вас как мою супругу, со всеми вытекающими последствиями. Я же склоняюсь к тому, что бы вы выступали в роли прислуги. Так всё будет намного проще и понятнее.

И тут Абелия удивила его еще больше:

– С точки зрения самой простой житейской логики я тоже предпочитаю ваш вари­ант.

– Почему?

– В Хардийской империи, испокон веков, считается неприемлемым брать в жёны женщину, которая выше мужчины по росту. Пара, подобная нам, будет вызывать непри­крытый смех, если вообще не презрение. Считается обязательным быть выше и сильней!
– при последнем слове она прошлась по фигуре Юниуса снис­ходительным взглядом, а её губы тронула еле заметная презрительная усмешка.

Советник по странам Среднего моря ничем не выдал своего холодного бешенства, сохраняя на лице вежливую улыбку. Пожалуй, его могли бы разо­блачить внезапно вспо­тевшие ладони, но он их убрал со стола, естественным жестом хлопнув себя по коленям.

– Ну вот и отлично! Сегодня же вечером, в десять, ждите меня в нашем спортзале. Хочу проверить ваше знание единоборств и самообороны. Секрет­арь даст вам адрес, - он встал, показывая, что разговор окончен.
– До встречи!

– До встречи!
– попрощалась и Абелия, и уже взявшись за дверную ручку сказала: - Между прочим в Хардии считается очень престижно для мужчин из богатых семей иметь в своем штате специально обученных женщин-телохрани­тельниц, а я как раз нахожусь в прекрасной спортивной и физической форме, - и, не дожи­даясь ответа на свои слова, вы­шла из кабинета.

После того как дверь закрылась, Юниус со сдавленным стоном плюх­нулся в своё кресло и с ожесточением защёлкал зубами. Немного успокоив­шись и взяв себя в руки, стал размышлять: "Она мне уже надоела! Я уже раздражаюсь от одного воспоминания о ней. "Выше и сильней", ха! Вот стерва! Надо от неё избавиться! В самом срочном по­рядке! Неужели я не найду ей замену? Элементарно! Сейчас же подниму все данные по интересующим меня специалистам! Только... Хм-м... Тасон! Он же меня поднимет насмех, и будет издеваться до конца жизни! Мало того, он ещё и может настоять на её кандида­туре! Хотя нет, это вряд ли... Всё-таки мне непосредственно работать с человеком, а не ему. Но вот его насмешки!
– он вдруг ясно пред­ставил себе картину: Тасон достаёт из своей бесчисленной коллекции фигурку осла, рисует на ней мелом букву "Ю" и, ставя пе­ред собой на стол, приговаривает: - Теперь этот экспонат будет мне всегда напоминать о чело­веческой тупости, скудоумии и полнейшем отсутствии чувства юмора!
– Юниус ви­дел не раз подобные фигурки, которые носили имена особо "провалившихся" рези­дентов.
– Не хватало только осла с его именем! Что же делать?!
– он встал и в раздумье за­ходил по своему кабинету из угла в угол.
– Неуже­ли я не смогу справиться с этой неснос­ной, взба­ламошенной девицей из "знатного" (ха - ха!) рода? Занимая такую должность, мне даже должно быть стыдно, сомневаться в подобном! Тем более у неё нет того опыта и сме­калки, которая есть у меня! А что у неё есть? Да ничего кроме знаний о Хардии, разду­того самомнения да смазливого личика...
– он остано­вился возле окна, бессмысленно уста­вив­шись в океанскую даль. Потом нео­жиданно улыбнулся, вспомнив её элегантный сего­дняшний вид, прекрасный кос­тюм, подчеркивающий стройную талию и немного загадоч­ную причёску: тугие волосы, уложенные в завитой кокон на затылке.
– Да... внешне она ... недурно смотрится...
– и тут же спохватился, вспомнив о её поведении: - Но внутри - не­сносная стерва! Это если не приводить других, ещё более плохих слов в её адрес!" - и снова раздраженно заходил из угла в угол.

На первый взгляд внутренняя гавань Южного Бастиона показалась такой огромной, а нагро­мождение кораблей таким хаотичным и бессмысленным, что Халли заволновал­ся: "Разве можно найти что-либо в этом столпотворении?" Но когда побывал в одном из мно­гочисленных информационных агентств, разбросанных по терри­тории всего порта, полу­чил подробные объяснения и даже вполне понятную схему пирсов, на которой крестиком был обозначен искомый им корабль, успокоился: "Всё-таки здесь царит определённый по­рядок и организованность. И только совсем безграмотный кретин запутается в подроб­нейших вывес­ках и табло со стрелками!"

Постепенно, сверяясь с имеющейся у него схемой, он стал продвигаться среди бес­численных верфей, нескончаемых пирсов и снующих во все стороны моряков, рыбаков, работников порта и просто праздношатающихся личностей, которых всегда предоста­точно в подобных местах.

На Халли был традиционный городской комбинезон, ничем не выделяющий своего владельца из общей, окружающей массы. В нём можно было сойти за любого представи­теля из вышеперечисленных профессий, хотя по пути встре­чались и люди в самых экзоти­ческих и незнакомых хардийцу одеяниях. Он с удивлением их рассматривал, стараясь за­помнить многочисленные детали, намереваясь рассказать потом о них Тайре. Вспомнив о своей "сестре", Хал­ли тяжело вздохнул и задумался: "Да! Она совсем свела с ума этого тол­стого Восила! Тот боится её отпустить от себя даже на мгновенье! Из-за этого мы фак­тически перестали видеться. И если вначале меня брали в свою компанию просто из при­личия, то сейчас совершенно забыли о моём существовании. Если бы не записки, которые передаёт мне Тайра при наших мимолётных встречах, я бы и её заподозрил в излишних чувствах к этому куску сала. А так, судя по её посланиям, она уже приступила к делу и, хочет­ся верить, завершит его быстро и успешно. Ведь это просто невероятно: этой ночью Восил обещал показать ей работу агрегата в действии! Ну а если он и сам согласится бе­жать с нами в Хардию (хм! Почему-то Тайра в этом слишком уж уверена!) то это будет вообще - фантастика. Вернуться с таким триумфом?! Славы и денег хватит до конца жизни! Только как бу­дет тогда вести себя Тайра? Вспомнит ли об обещанной ласке и бли­зости? Ладно! Главное доставить агрегат в Хардию, а потом всегда можно будет что-ни­будь придумать. Ага! Вот и "Синий кальмар", займёмся им".

– Эй! Служивый!
– обратился он к детине, хмуро стоящему у трапа и подпи­раю­щего леерную стойку.

– Что надо!
– не очень вежливо отозвался тот, буравя Халли взглядом полным по­дозрительности.

– Капитан на месте?

– А это, смотря для кого!
– продолжал хамить детина.

– Передай ему, что есть крупная партия пшеницы, которую надо обменять на рис.
– Халли назвал пароль, стараясь не терять выдержки.

– Х - хе!
– вахтенный презрительно хмыкнул, но потом, немного подумав, что-то сказал в переговорное устройство. В ответ понеслась такая отборная и сви­репая ругань, что даже Халли, стоящий на пирсе непроизвольно поёжился. А детину вообще, словно подменили. Он весь поник и, сбежав прытко по трапу, подобострастно открыл цепочку, перекрывающую вход на судно.- Входите господин, вас ждут!

Снисходительно кивнув головой, молодой хардиец поднялся на палубу. А там уже стоял, по всей видимости, сам капитан. Вид у него был вообще жут­кий: ростом гораздо более двух метров, косматая голова, волосы которой пе­реплетались с кошмарной бородой, руки - крюки и мощное тело, грузно сидевшее на толстых ногах, напоминающих кнехты. От него несло омерзительным перега­ром, но взгляд был трезвый.

– От кого?
– спросил капитан осипшим голосом.

– От нашего покровителя дарующего свет и его смиренного слуги.