— Не знаю, мистер Макс, — отвечал Крок, напрягаясь мышцами одной половины лица. — Мои люди не заметили ничего тревожного. А случай с Шульцем я пока не могу объяснить. Но я не оставлю этого так. Он получил приказ насчет Роя и подал знак, что понял и будет действовать.

— Смотри, Крок. Я на тебя надеюсь. Раньше ты работал безукоризненно. Как дела в Сан-Мартинесе на вилле «Двенадцать апостолов»? Там следует уничтожить все следы нашего пребывания. Оружие, печатные станки переправить сюда. Подыщи что-нибудь подобное, уединенное и недалеко от города.

— Хорошо, — угрюмо бросил Крок.

— Грэг, — продолжал Хоуп, — завтра я переезжаю в особняк на пятой авеню. Сюда больше не приходить. Здесь обоснуется Крок со своими волкодавами. Так ты называешь своих мальчиков, Крок? Терпение, господа, терпение и мы получим возможность действовать, имея такую базу, как концерн. Деньги — это голоса в Сенате, а оружие — это наш язык. С позиции этого мы и заговорим. Мы не будем спешить, чтоб не потерять того, что мы уже достигли. Постепенно, приобретая места в правительстве, ставя своих людей во главе прессы, радио, телевидения мы завоюем общественное мнение, а там стадо баранов, именуемое народом, само пойдет в загон. Мы их вооружим, двинем их на цитадель коммунизма и добьемся успеха! — Рот Макса непроизвольно кривился, глаза косили, а руки конвульсивно дергались.

«Вот так и бесноватый фюрер произносил свои речи, — подумал Роуз. — Это его программа, адская машина смерти, и я в ее упряжке… Я больше так не могу, мне страшно. Я хотел выжить, но эта жизнь страшнее смерти. Это жизнь мертвеца, когда ничто не радует. И конец близок, я чувствую это. А может самому? А вдруг удастся бежать…»

Но Роуз знал, что бежать некуда. По дороге к дому его не покидала мысль о Шульце, и тревога охватывала его все сильнее. В нем ничего не осталось от прежнего решительного авантюриста по имени Конрад Йорк.

— Садись, Фердинанд, — пригласил Троп, — быстро ты, не успел я позвонить, а ты уже здесь.

— Я гнал машину как на гонках, — улыбнулся Фердинанд. — Рой дома, но я не уверен, что там он вне опасности.

— Не беспокойся, я сумел переговорить с Роджером. Он в курсе дела насчет Роуза. Старик был потрясен. К тому же они пока отложили эту идею. — Троп нашел предлог — чек, и побывал дома у Роуза. В ожидании хозяина он разговорился со старым слугой и после некоторых колебаний все ему выложил. Старик молча выслушал Тропа и заплакал, он был привязан к Роузу.

— Знаете, мистер Троп, хозяин ко мне хорошо относился. А с некоторых пор внешне все осталось по-прежнему, но чувствовал какую-то холодность и перемену к себе. Это только чувство, но оно меня не обманывало.

— Собака не могла укусить Роуза, — опять повторил Троп.

Взяв с Роджера слово молчать об этом, не показывая виду Роузу, что он обо всем знает, а заодно приглядывать за Роем, когда он дома, Троп передал чек Роузу и уехал. В старике он был уверен.

— Слушай внимательно, Фердинанд: дело гораздо серьезнее, нежели я думал. Я установил телефон Макса через Герхарда и мне удалось в окно его квартиры запустить передающую электронную антенну. Помнишь, такой же трюк я практиковал в деле с наркотиками? Герхард же записал разговор Йорка с Максом, а я совещание у Макса на квартире. Послушай пленки с записями, Фердинанд, — и Троп включил миниатюрный магнитофон.

— Грэг, я доволен реализацией нашего плана. — Послышался в комнате голос Макса. — Теперь я — Ричард Хоуп и недалек тот день, когда ты мне отдашь концерн…

Пленка прокрутилась до конца. Ни Троп, ни Фердинанд не произнесли ни слова. Затем Фердинанд взволнованно сказал:

— Эдвард, это же фашисты?!

— Да, друг, фашисты, и это очень серьезно. У них везде связи, филиалы. Слышал, в Сан-Мартинесе вилла «Храм двенадцати апостолов»? Что это еще такое? Надо спешить, я боюсь, что нам с тобой одним не справиться с этой заразой. Одно дело — уголовник Йорк, тут я знаю как поступить — наручники и в полицию. А с такой организацией мне не приходилось встречаться. Они что-то заподозрили. И все-таки, без помощи полиции нам не обойтись, но их надо как-то поставить перед фактом, иначе люди Макса помешают, я уверен, что они есть в полиции, немедленно сообщат ему об этом и нас с тобой попросту уберут.

— Правда, Эдвард. Жутковатая фигура этот Макс. Вы говорили, что встречали его в Германии?

— Да, в сорок пятом. Солдаты привели его ко мне, он не успел даже снять мундир майора СС.

Троп задумался, раскурил сигарету. Тогда в 45-м. Как давно это было. Тогда все праздновали победу над фашистами, приносили клятву никогда не позволить фашизму возродиться. А сейчас он снова поднимает голову, потому что одни создали условия для этого, а другие трубят, что это не опасно, ссылаясь на конституционные свободы общества.

Запись совещания у Макса потрясла Тропа. Он в общем-то знал о фашистских сборищах, о диких речах неофашистских лидеров, но так же, как и многие, не придавал этому большого значения. А тем временем фашисты планируют захват ключевых постов в экономике страны, а затем и захват власти. А что потом? Опять война до полного уничтожения государств и народов.

«И живые позавидуют мертвым!»— вспомнил Троп слова из библии.

Ландер вел себя тогда нагло. Он отказался говорить с каким-то лейтенантом и потребовал полковника из разведки. Троп был вынужден доложить полковнику Грэвису. Тот забрал Ландера к себе и… результат налицо. О чем они тогда говорили или до чего договорились, вряд ли кто узнает.