Закончив с увековечиванием местных достопримечательностей, Гермиона ушла в ванную сцеживать молоко. В их отеле был весьма оригинальный санузел с возможностью принимать душ на открытом воздухе под тропическим солнцем. Там-то Гермиона и устроилась, скрашивая окружающей атмосферой довольно сомнительное удовольствие.

Они уже сильно опаздывали на завтрак, когда молодая мама закончила со всеми приготовлениями, позвонила домой и наспех переоделась в новый купальный костюм. В итоге пришлось удовлетвориться несколько остывшим шведским столом и огромным кокосовым мороженым.

После утра, проведенного за игрой в пляжный волейбол, сытно пообедав, Гермиона и Робби взяли напрокат небольшое симпатичное каноэ и отправились в короткое путешествие вокруг острова. Берег по левой стороне густо зарос высокими кокосовыми пальмами, которые давали глубокую тень. Плыть в каноэ по этой части маршрута оказалось особенно приятно. Гермиона растянулась на войлочной подстилке и блаженно смотрела вверх, в бескрайнее синее небо.

— Оно здесь какое-то не такое: будто выше и ярче, — поделилась она своими впечатлениями с Робби, который усердно работал веслами.

— А звезды ночью видала?

— Оу, Робби, когда наступает ночь — я уже не в состоянии шевелиться.

— Ты устала?

— Ну что ты, я абсолютно счастлива. Серьезно. Спасибо, что вытащил меня сюда. Уезжать совсем не хочется.

— Вернемся, я немного поработаю, и постараемся еще куда-то выбраться. Не на такой шикарный курорт, разумеется, — хмыкнул он, — но что-то придумаем. И Генриетту с собой возьмем.

— Ты — просто чудо! — растрогалась женщина.

— Я же вижу, что тебе не хватает здесь только ребенка, — усмехнулся парень. — Кажется, если бы ты могла телепортироваться — плюнула бы на все красоты местной природы и рванула в туманный Лондон.

— Вы глубоко заблуждаетесь, Роберт Томпсон, — высокопарно заявила молодая ведьма. — Я обещала маме не телепортировать к ним и обходиться телефоном. И слово пока держу. Воистину, ни единого раза! — И Гермиона многозначительно закивала головой.

Робби только рассмеялся. Вообще, молодая женщина заметила, что в ее положении лучше всего постоянно отвечать правду — никто никогда и слову ее не поверит, а нервов уходит куда меньше.

— Хочу договориться завтра поплавать с аквалангами. На небольшую глубину, — опять заговорил Робби.

— В последний день? — опешила его спутница. — А как же чемоданное настроение?

— Нужно попробовать всё, — безапелляционно покачал головой парень, — и запастись впечатлениями. Дайвингом мы еще не занимались. И сегодня ночью с одиннадцати до трех у нас — ночная рыбалка. Заодно и звезды посмотришь.

— Что?!

— Молчи, туристка. Всё уже оплачено, так что не обсуждается.

— Ну ты и хитрый! — рассмеялась ведьма, опуская руку за борт и игриво обрызгивая его водой.

— Я — находчивый!

Гермиона усмехнулась и потянулась к своей сумочке, доставая оттуда помятую пачку сигарет.

— Хочешь, расскажу тебе сказку? — спросила она, закуривая.

— Неожиданный поворот событий.

— А у меня настроение такое. Умиротворенное. И ностальгическое. — Гермиона глубоко вдохнула и посмотрела вдаль, на смутные очертания соседнего острова. — Слушай, это очень необычная сказка. Жила–была Добрая Волшебница: умница, умелица, верный друг. Волшебница жила в своем выдуманном мире и отчаянно боролась со злом вместе с другими добрыми волшебниками. — Женщина медленно выпустила дым в далекое голубое небо и прилегла на дно лодки. Робби молча греб веслами, и солнечные блики мерно покачивались на стеклах его неизменных темных очков. Гермиона опять устремила взгляд в бескрайнее небо. — Однажды в доме Доброй Волшебницы появилась Злая Ведьма и зазвала ее к себе в гости, — продолжала она. — Злая Ведьма привела Добрую Волшебницу к самому страшному Злому Колдуну, а тот поведал Доброй Волшебнице, что он — ее настоящий отец. Рассказал, что много лет назад, когда она была еще крошкой, его победил один Маленький Мальчик, которого очень любила мама. И Злой Колдун пропал на долгие годы, а Добрую Волшебницу, его дочь, отдали на воспитание Хорошим Людям. Злой Колдун не уточнял, что для этого ее тете, Злой Ведьме, пришлось убить родную дочку этих Хороших Людей.

И вот Злой Колдун начал рассказывать своей дочери, как хорошо на свете живется злым волшебникам. И что все добрые волшебники тоже живут так же, только всё время притворяются: они хотят, чтобы все думали о них не то, что есть на самом деле, чтобы никто не узнавал об их плохих поступках, — и от этого лицемерия и лжи они становятся много хуже, чем открытые для хулы волшебники злые.

Злой Колдун дал Доброй Волшебнице выбор: остаться с ним или вернуться к друзьям. По крайней мере, тогда Волшебница была уверена в том, что выбор у нее есть. Как она поступила?

— Вернулась к Хорошим Людям и своим друзьям, не поддавшись хитрости Злого Колдуна, пытавшегося заморочить ей голову? — спросил Робби.

— Нет, — усмехнулась с какой-то горечью Гермиона. — Она осталась со своим отцом и сама стала злой ведьмой.

— Какая-то странная Добрая Волшебница, — крякнул парень.

— Такова сказка, — развела руками Гермиона. — Знаешь, что было дальше? — спросила она, снова садясь. — Став злой, Волшебница многое переоценила: что-то правильно, что-то превратно. Но она не хотела возвращаться к былой жизни. А потом она убила человека.