По крайней мере, это не было совсем уж неправдой. На седьмом месяце беременности живот под кашемировым свитером из гардероба мужа казался Лили огромным. Ее больше не тошнило, зато простейшие действия давались с усилием.

— Не наговаривай на себя, дорогая. Я видела ваши с Тристаном фотографии в журнале «Hello» на прошлой неделе. Беременность тебе к лицу, хотя я уверена, что глазки у тебя светились не только по этой причине.

Жар прилил к щекам Лили. Фотосессия на помпезном приеме в одном из громадных залов банка длилась целую вечность. Она терпеливо позировала фотографам рядом с Тристаном, который прижимал ее к себе, нежно приобняв за талию. Разглядывая снимки маркиза Монтеса, трогательно ухаживающего за беременной женой, кто мог предположить, что он прикоснулся к ней впервые за два с половиной месяца?

— Мне нравится быть беременной, — сказала Лили в трубку. — Ты сочтешь меня сумасшедшей, но это правда.

Без ребенка, который уже начал шевелиться в ее животе как маленькая рыбка, она бы не смогла так долго выносить безразличие и отстраненность Тристана.

— Вот черт, — сказала Мэгги. — Я‑то надеялась, что ты умираешь со скуки, только и ждешь возможности вернуться к работе. Тебе нужно будет сняться еще в одной рекламе туалетной воды, но только после того, как ты родишь. А это, по моим подсчетам, случится через тысячу лет.

Мэгги замолчала. Лили слышала, как она затянулась сигаретой, перед тем как продолжить:

— А ты, случайно, не хочешь осчастливить народные массы серией эксклюзивных репортажей на тему «Мой сказочный брак с ослепительным испанским аристократом‑миллиардером»?

— Нет, — ответила Лили деревянным голосом. — Я не думаю, что это хорошая идея.

— Но почему нет, дорогая? Вся Европа только и говорит о твоем потрясающе романтическом браке. Я слышала, репортеры закладывают дома, чтобы покупать информацию о том, когда ты в следующий раз пойдешь на обследование или где вы с Тристаном появитесь вместе. Такую шумиху нельзя создать искусственно, но, если она поднимается сама по себе, этим нужно пользоваться, черт побери…

— Нет, Мэгги. — Лили сжала трубку побелевшими пальцами. — И, к слову об обследованиях, я опоздаю к врачу, если не выйду из дома сейчас же.

Спасибо, что позвонила. Было приятно поболтать, и я обязательно сообщу тебе, если передумаю насчет работы.

Чуть позже, сидя в машине за спиной молчаливого Дмитрия по дороге на прием к доктору Альваресу, Лили подумала: «Мой сказочный брак с ослепительным аристократом‑миллиардером? Да уж, лучше не скажешь».

Интересно, что бы сказала Мэгги, если бы знала, что Лили не имеет ни малейшего понятия, где и с кем сейчас проводит время ее ослепительный испанский муж? Два дня назад Тристан отбыл в очередную «командировку», как обычно не сказав, когда вернется. Впрочем, переживать его отсутствие оказалось даже легче, чем мириться с неприступными бастионами, которые он возводил вокруг себя, когда был дома. Но совсем немногим легче.

И как получилось, что ей приходится врать самым близким людям?

От необходимости отвечать самой себе на этот вопрос ее спас водитель.

— Почти на месте, маркиза, — ворвался в мысли его глуховатый голос, кореживший слова сильным русским акцентом. — Я встать у входа?

— Да, пожалуйста, Дмитрий. — Лили много раз просила называть ее по имени, но безуспешно. — Как дела у Ирины?

Он не ответил, но, когда машина остановилась у клиники доктора Альвареса, достал и протянул ей смятый рентгеновский снимок. Лили смогла разглядеть очертания двойняшек, которых ждала его сестра.

— Они такие хорошенькие! Когда ей рожать?

Дмитрий обошел машину, чтобы открыть Лили дверцу, придержал ее за локоть, пока она неуклюже выбиралась наружу, прижав сумку к животу. Лили не могла поверить, что когда‑то приняла этого добродушного великана за бандита. Впрочем, это не было единственным проявлением ее наивности.

— Шесть недель. Может, меньше, — ответил водитель.

— Как она?

Дмитрий рассказывал, что их с Ириной родители, ее муж и семья мужа погибли при бомбежке. Он уговаривал сестру переехать в Барселону, но Ирину не отпускали воспоминания.

— Всегда усталая. В ее крови нет много… — Он поморщился, подбирая слова. — Металла?

— Железа, — подсказала Лили. — О ней там хорошо заботятся?

— Сеньор Ромеро платит лучшие врачи. Он много заботится о ней.

«Как типично для Тристана, — думала Лили, медленно поднимаясь по ступенькам к кабинету доктора. — Верен долгу до конца, даже если речь идет о сестре его водителя, которая живет за тысячи километров отсюда в неведомой России». Она ненавидела завистливую частичку своей души, которая не хотела, чтобы Тристан заботился о ком‑то еще. Но ей перепадало так ничтожно мало его внимания, что делиться крохами было обидно.

Порывшись в сумке, Лили вытащила мобильник и набрала номер мужа. Пока слушала гудки, воображение рисовало ей Тристана, раскинувшегося на кровати в номере роскошного отеля рядом с какой‑нибудь красоткой. Лили представила, как он неохотно выпутывается из объятий любовницы и, тихо проклиная все на свете, ищет телефон в куче торопливо сброшенной на пол одежды…

— Алло?

Сердце Лили отчаянно забилось, стоило ей услышать низкий, чуть хриплый голос мужа.

— Тристан, это я, Лили. Послушай, я иду на прием к доктору Альваресу. Он может транслировать ультразвуковое обследование по Интернету, если ты… Я подумала, может, компьютер у тебя под рукой…