— А мне-то что? — огрызнулся Игорек. — Мне от этого ничего не достается!

— Хочешь денег? — спросил Артур.

Игорек помедлил в растерянности. Вопрос застал его врасплох. Деньги — это зачем? Что можно на них купить такого, что ему нужно сейчас, в этом доме, взаперти?

— Я хочу, чтобы все обо мне знали, — сказал он. — Придумайте, что хотите. Придумайте мне новую религию, сделайте меня мессией, посланником, жрецом — кем угодно, на что хватит фантазии. Я буду творить чудеса — мертвых подниму.

— Ты думаешь, что можешь? — заинтересовался Артур.

— Думаю, да… Не пробовал. Но я потренируюсь на крысах.

— Он бредит, — отчетливо, звонко сказала вошедшая Юлька и поставила на столик поднос с заварными пирожными. — Артур, как вы можете слушать эту чушь?

От ее голоса Игорька передернуло, и нервы сплелись в горький клубок. Он рывком поднялся, легко приподнял маленький столик и отшвырнул его в сторону. Зазвенели осколки. Электрический камин вспыхнул и погас. Пятна заварного крема отпечатались на подоле Юлькиного платья, а Артур брезгливо отер платком чайные брызги.

— Кто передо мной ныл? — придушенным шепотом спросил Игорек, хватая Юлькину тонкую руку. — Кто ныл: спаситель, помоги? Не ты была?

Он тряхнул Юльку, и та побелела, в ужасе уставившись на свои пальцы — прижатые ладонью Игорька, они таяли, словно снежок на ярком солнце — только не прозрачными каплями, а густыми и алыми.

— Кто просил: помоги? Ты просила. Я разве отказался? Нет. Я твою сестру вытащил и влетел во все это дерьмо. Может, мне за это хоть что-нибудь полагается? Может, мне тоже что-то нужно, или я не человек, а бутылка с лекарством?

Юлька беззвучно опускалась на колени, серая юбка раздувалась вокруг нее колоколом. Она не пыталась выдернуть руку из руки Игорька, и та держалась прямо, как мачта тонущего корабля, на которой развевается алый флаг.

Заколотые на затылке кудряшки рассыпались.

— Я так рад был тебя видеть… — сказал Игорек, жестом останавливая почему-то занервничавшего Артура, — а ты оказалась хуже девки-алкоголички. Та хотя бы не скрывала, что терпеть меня не может, и не закрывала глазки, когда меня тащили на рельсы! А ты ходишь по этому дому с закрытыми глазами, а меня тошнит уже от тебя, поняла?

— Она поняла, Игорь, — сказал Артур, осторожно отстраняя его руку. — Она поняла.

Игорек посторонился и вышел, успев заметить только, что Юлька мягко опустилась на пол вниз лицом, а ее затылок стал почему-то кукольным.

— Извини, — глухо сказал он. — Так получилось.

В комнате Игорек кинулся на пол и замер. Сердце билось сладко. Его уносила река — черная, и он плыл в лодке, а вместо фонаря держал вперед вытянутую правую руку, и та горела огнем.

Остро пахло кровью.

Когда нос лодки мягко уткнулся в красный песок, Игорек поднялся и осмотрелся — по пустыне величаво гуляли гигантские черепахи.

Лодка ждала, покачиваясь на волнах, но Игорьку не хотелось обратно. Ему хотелось пройти по всей этой пустыне — вдоль и поперек, а потом найти город с недавно выстроенной им же круглой башней и, взяв в руки ноутбук, ввести свой пароль — шесть нулей.

Увидеть окошечко ввода команды.

«Лето придет». Enter.

Подтвердить изменения?

Игорек потянулся курсором к окошечку, но свет померк, и сверху на него пало черное воронье. Суетливо дергая его за плечи, руки и волосы, оно билось рядом и оглушительно орало на ухо.

— Не надо, — вяло отмахнулся от воронья Игорек, перевернулся на спину и увидел лицо Артура, склонившегося над ним с зажженной настольной лампой.

— Убери, — попросил Игорек, загораживаясь руками. — Я никуда не хочу. Я никуда не поеду.

— Это важно, Игорь, — сказал Артур, гася лампу. — Умирает очень важный человек. Тебе надо ехать.

Он говорил медленно, осторожно подбирая слова.

— А где Юлька? — Игорек сел, испуганный мелькнувшей в голове догадкой — его словно сжало в ледяных тисках. Остро, жгуче больно. — Где?

— Поехали, — ответил Артур. — Не надо одеваться, машина уже внизу.

Игорек оттолкнул его и скатился по лестнице, цепляясь руками за перила.

— Юля!

В каминной зале было тихо и темно. Покосившийся экран камина казался пыльным пятном. Едва не сбив Артура с ног, Игорек метнулся наверх, в комнаты, но там тоже было пусто. На столе лежали открытки с пожеланиями здоровья и счастья, все подписанные Юлькиной рукой.

— Где она? — задыхаясь, спросил Игорек у открыток, и вдруг заметил еще одну узкую лестницу в самом углу. Забрался по ней, трясущейся и шаткой, выбил рукой крышку деревянного люка и вылез на чердак. В черноте тускло поблескивали обода инвалидного кресла, зажатого в углу меж горами какого-то хлама.