— Пока да. Итак — ты увидел полицейские машины и решил, что парадный вход уже перекрыт достаточными силами и надо присмотреть за черным, так?

— Да, сэр. Мы въехали сюда — а тут этот пацан. Тощий, он как раз спрыгнул с лестницы. Странный какой-то. Ну, мы вышли из машины, я Taser взял, а Стив с пистолетом. Мы всегда так работаем, тут наркоманов полно, сэр…

— Я знаю. Что было дальше?

— Мы приказали ему не двигаться. Он подчинился — сразу. Бежать не пытался. Сказал, что оружия у него нет…

— Прямо так и сказал?

— Так и сказал, сэр. У меня нет оружия. Я безоружен. Руки вперед выставил, у него и впрямь ничего не было. И акцент какой-то странный был.

Еще интереснее. Девять из десяти правонарушителей, да что там девять из десяти — девяносто восемь из ста будут вести себя по-другому. Крикнув, что у него нет оружия, показав руки — он тем самым обезоружил полицейских. Не исключено, что его специально учили так себя вести при задержании — теперь применить против него любое оружие было бы преступлением.

— Акцент?

— Да, сэр. Акцент. Ирландский, что-ли?

— Может, русский?

— Не знаю, сэр — обеспокоенно сказал патрульный — я русский не знаю, у меня нет знакомых русских. А что, он…

Понятно. Боится, как бы не получилось, что он отдал оружие и машину русскому шпиону. А ведь и в самом деле так может получиться!

— Не знаю. Пока ничего не установлено. Так что дальше?

— Дальше… Стив его под прицелом держал, а я взял наручники и к нему пошел. Ну, чтобы арестовать, сэр, понимаете? Еще мы приказали ему на колени встать, он встал, как положено. Я на одну руку надел наручники, завел ее назад, чтобы на другую надеть, и тут…

— Что — тут?

— Ну я не знаю, как он это сделал, сэр. Он же совсем пацан был, тощий такой! А я так на асфальт грохнулся, что из меня дух вон. А потом пальба, меня по голове ударило, и я несколько минут валялся. Потом — ребята подняли… у меня шишка на голове, а Стив еле живой, и рвет его все время…

— Сидит?

— Ну да сэр. Сидит. Он ему в бронежилет выстрелил, прямо в солнечное сплетение — так вдарило, что у Стива чуть кишки не наружу.

Как-то лейтенант забыл о втором полицейском — он думал, что он погиб, получилось — жив. Причем — даже не ранен, получается, что этот парень, возможно русский — не хотел его убивать. Он просто хотел уйти отсюда. Почему-то лейтенант был уверен, что этот парень — мог попасть полицейскому в голову сто раз из ста, если бы захотел этого.

Дерьмовое дело. Возможно, пацан из крайне правых, он убил тех, кого считал виноватыми в каких-то своих бедах, но он не стал убивать полицейских, потому что уважает их и не хочет воевать против них. Это своего рода послание — я не против государства, я против ублюдков, которые таскают в страну кокаин и отрезают людям головы. Возможно, пацан русский… русский агент?! Какого черта ему надо убивать мексиканцев, русские же не воюют в Мексике? И какая же должна быть подготовка у этого пацана, что он еще способен натворить в городе?

Или этот пацан никого не убивал?

А что делает здесь детектив МакДжинти с историей, от которой пахнет враньем на милю. Каким образом, он умудрился так быстро найти снайперскую лежку?

На соседнее сидение плюхнулся детектив Спилейн.

— Нашли угнанную машину. Семь кварталов отсюда. Поехали!

Вадим удерживал машину на дороге левой рукой, правая была все хуже и хуже. В голове мутилось. Оба пистолета лежали рядом с ним, на широком тоннеле патрульной машины — перехватчика, на крышке мобильного компьютера, который сейчас был выключен. Он знал, что надо соскочить с трассы… и надо что-то сделать со своей рукой, иначе он либо истечет кровью, прямо тут, в машине, либо — потеряет сознание от болевого шока и врежется во что-нибудь.

Он вспомнил, как их гнали по сибирскому лесу, не давая спать пять суток — надо было уходить, потому что на хвосте у них висела поисковая группа, их загоняли как волков, причем в поисковой группе люди постоянно менялись, место уставших занимали отдохнувшие — а им надо было идти, идти до предела своих сил, потом перешагнуть через предел и идти дальше. Примерно так же он чувствовал себя сейчас — дикая усталость и полная пустота в голове…

Хорошо живет на свете Винни-Пух…

Надо постоянно повторять это, как будто от этого зависит твоя жизнь. Повторять, следя за словами и полностью произнося каждое.

Хорошо живет на свете Винни-Пух… Хорошо живет на свете Винни-Пух… Черт бы тебя побрал Винни…

Справа он углядел большой, бетонный серый прямоугольник автостоянки и повернул, не включая сирены и проблесковых маяков. Водители безропотно пропустили полицейскую машину.

Стоянка была автоматической, плату взимал не человек, а специальный автомат, нужно было или скормить автомату несколько мелких купюр, или прокатать кредитную карточку. Он не сделал ни того ни другого — вместо этого, он нажал на газ и таранный бампер Шевроле легко снес хлипкий на вид шлагбаум.