Стена, которая суть вера православная, отделяющая верных от неверных, была построена как бы из ясписа, прозрачно светящегося и переливающегося всеми цветами радуги, – этого символа благодати Божией, под покровом которой как бы скрывалась вера святых. И это понятно, ибо и сама вера является драгоценнейшим даром её. И светило в городе, как сказано выше, было подобно этому же камню, ибо оно олицетворяло собой лик Самого Агнца, осветившего мир светом Божественной истины и даровавшего ему по благодати и неизреченной любви Своей очищение от грехов Кровию Своею и жизнь вечную в любви с Богом. А то, что город был чистое золото и подобен чистому стеклу, означает царское и священническое достоинство живущих в нём и их святость. Основание города было украшено драгоценными камнями, на которых начертаны были имена двенадцати Апостолов, подобно тому как на наперснике ветхозаветного первосвященника для памятования о народе Божием были высечены на драгоценных камнях имена патриархов двенадцати колен Израилевых. Думается, что и в этом случае, как и в наперснике, камни символизировали собой как личные достоинства блаженных Апостолов, явившихся, подобно патриархам, родоначальниками соответствующих ветвей (или колен) народа Божия, так и свойства тех духовных плодов, которые произросли из посеянного ими духовного семени во всём мире. Некое образное представление о них можно получить, рассматривая чудное сияние этих драгоценных камней, в сопоставлении с именами Апостолов, характеризующих их, перечисленных в том порядке, в котором они упоминаются в Евангелии от Матфея (ибо именно оно было написано для еврейского народа, привыкшего оперировать с этими символами):

1. Петр (камень) – яспис, прозрачный, цвета радуги драгоценный камень, символ благодати Божией.

2. Андрей (муж сильный) – сапфир, лазуревый (василькового цвета), твёрдый, блестящий, цветом подобный небу драгоценный камень, символ святых небесных сил.

3. Иаков Зеведеев (запинающий по дару Божию) – халкидон, радужно прозрачный камень (смесь кварца и опала), найденный в Халкидоне (в котором состоялся IV Вселенский собор).

4. Иоанн Зеведеев (благодать Божия, от дара Божия) – смарагд (изумруд), изумительно прекрасного цвета зелёный камень, символ вечной жизни и любви Божией.

5. Филипп (любящий коней), просветивший Cкифию и Фригию – сардоникс, драгоценный камень, соединяющий в себе красный цвет сардиса (символ силы и славы Божией) и белого оникса (употреблявшегося для эфода).

6. Варфоломей (сын отважного, смелого) – сердолик, драгоценный камень красно-жёлтого цвета, символ силы и крепости Божией.

7. Фома (близнец) – хризолит (что значит – «золотистый камень»), прозрачный, светло-зелёный, цвета нимба камень, символ святости.

8. Матфей (Божий дар) – вирилл (или берилл), изумрудно-зелёный, но бывает также голубым, желтым, белым и цвета морской волны (применяется в сплавах для повышения их прочности).

9. Иаков Алфеев (запинающий учёного вождя) – топаз (древний хризолит), бывает различных цветов.

10. Фаддей (грудь – от жертвенного животного предназначалась Первосвященнику) – хризокрас, светло-зелёный, переходящий в желтоватый и коричневый цвета, драгоценный камень.

11. Симон Кананит (Зилот, услышание ревнителя) – гиацинт (гранат), прозрачный, тёмно-желто-красного цвета драгоценный камень.

12. Матфий (дар Господень) – аметист, винным цветом своим подобен фиалке, блестящий драгоценный камень.

Итак, эти драгоценные камни, украшавшие основание стены, образовывали собой как бы радугу, которая символизирует благодать Святого Духа и полноту даров Его, передаваемых от Апостолов в таинствах рукоположения (для свещеннического чина) и миропомазания для всех чад Церкви Христовой. Что касается ворот города, то они, как уже было сказано, суть праведность, основанная на покаянии, образом которой были большие жемчужины. Это представляется нам как символ блаженных слез, которые источали очи всех святых, прошедших тесным и узким путём в Царствие Небесное, и вот эти слёзы их обратились в великую драгоценность, украшающую врата города святых. И поэтому никому из жестокосердных, не проливавших слёз своих в этом мире, грешном и прелюбодейном, невозможно войти вратами этими. Иоанн не видел храма в городе этом, ибо Сам Господь является храмом в нём, и слава Божия освещает его. Не видел он и зданий никаких, а только этот сияющий, подобно бриллианту, город и его основания, стены и врата, ибо это был символ его святости и небесной красоты. Но не так у пророка Иезекииля, в последних главах книги которого содержится пророчество о Царстве Небесном в образе земли обетованной для всех святых. Примечательно, что у него, как и у Иоанна, в той же самой последовательности следуют одно за другим пророчества: сначала о воскресении из мертвых неких убитых, кости которых покрывали поле и они ожили (Иез. 37: 9), затем о Царстве Божием на земле в образе мирной жизни соединённых народов Иуды и Израиля под началом единого Пастыря и Царя (Иез. 37: 25–28); далее следует пророчество о нашествии на горы Израилевы полчищ Гога и попаление их огнём от Бога с неба (Иез. 38–39); и вслед за этим он был вознесён Господом в духе на высокую гору (как и Иоанн!) и видел в видениях своих Царство Небесное (Иез. 40–48). Но в отличие от Иоанна, образы у него изобилуют деталями, раскрывающими как бы внутреннюю архитектонику Царства Небесного, с его обителями, которые уготовил Господь всем любящим Его. Пророк видит храм и двор его со множеством притворов и комнат, которые суть образ Агнца и небесных обителей, наиболее тесно соединенных с Ним; видит город, обнесённый стеной, с двенадцатью вратами: так же, как и у Иоанна, – по трое врат на каждой из сторон света, на которых написаны имена двенадцати патриархов; но не только город, но и за пределами его видит землю обетованную, поделённую между коленами сынов Израилевых, которые суть образ ветвей единой виноградной лозы Христа Спасителя. Таким образом, оба пророчества как бы дополняют друг друга и одновременно согласуются между собой.

Спасенные народы будут ходить во свете Агнца, просветившего мир познанием Бога. И принесут Eмy, как Владыке, цари земные славу и честь свою, ибо истину глаголил Духом Святым пророк: «Ради храма Твоего в Иерусалиме цари принесут Тебе дары» (Пс. 67: 30), – и славу и честь спасенных народов принесут Ему. И не будут закрываться врата города сего, ибо ограда его суть вера святых, посему не войдёт в него никто из скверных и лжецов, а только те, имена которых написаны в книге жизни у Агнца.

Для понимания духовного смысла этого текста полезно снова обратиться к пророчеству Иезекииля, который тоже видел реку воды живой, исходящую из храма Бога живого в Царствии Небесном, и сопоставить эти два видения между собой, ибо они дополняют друг друга. «Потом привел он (Ангел) меня обратно к дверям храма, – пишет пророк, – и вот, из-под порога храма течет вода на восток... вода текла из-под правого бока храма, по южную сторону жертвенника... на берегах потока много было дерев по ту и другую сторону. И сказал мне: эта вода течет в восточную сторону земли, сойдет на равнину и войдет в море; и воды его сделаются здоровыми,.. и, куда войдет этот поток, все будет живо там. ...У потока по берегам его, с той и с другой стороны, будут расти всякие дерева, доставляющие пищу: листья их не будут увядать, и плоды их не будут истощаться; каждый месяц будут созревать новые, потому что вода для них течет из святилища; плоды на них будут употребляемы в пищу, а листья на врачевание» (Иез. 47: 1–12). Итак, можно думать, что река жизни – это благодать Святого Духа, исходящая от жертвенника, который суть престол Бога и Агнца. Она течёт посреди города и за пределы его в землю обетованную. По берегам её много дерев, которые по сути единое древо жизни. Как и в раю первозданном, оно суть образ святых бесплотных сил, которые служат проводниками благодати Божией к человеку и являются соработниками ему на пути духовного совершенствования. Они питают его дарами святого Духа, как некими чудными райскими плодами: каждый месяц свой плод, ибо нет бесплодного периода в райской жизни. И если сами плоды от древа жизни питают душу человеческую, то листья от него служат для исцеления духовных несовершенств Богоспасаемых народов. Поэтому река эта течёт далеко за пределы города избранных святых и всё на пути своём животворит. Таким образом, и река, и древо жизни, растущее при водах ее, приносящее плоды и целебные листья, суть образ блаженной жизни человека в единении с Господом Богом Иисусом Христом: в благодати Его пребывая, соединяясь с Ним в Духе Святом и вкушая райские плоды, он непрестанно совершенствуется и возрастает духовно.