Изабель кивнула.

— Да, немного.

Она посмотрела на тарелки с пирожными, печеньем и почувствовала, что голодна.

— Вот и замечательно, а я как раз заказала корзину со сладостями, — сказала Сьюзен и подала знак официанту, который скрылся за занавеской и вынес оттуда корзину.

Изабель смутилась.

— Мы уже уходим?

— Нет, дорогая, не мы, а ты.

Присцилла слегка наклонила голову. Экипаж как раз подъезжал ко входу. Внутри сидел человек.

— Это Стерлинг, — сказала она. — Он думает, что что-то случилось, потому что твой отец явно не хотел оставлять вас наедине на вчерашнем концерте.

— Да, он прав.

Изабель уставилась на корзину.

— Иди. Ты же хочешь этого, и он хочет. Иди, — попыталась подбодрить ее Сьюзен.

— Благодарю вас, леди Сьюзен.

Изабель присела в реверансе, отправила воздушный поцелуй Присцилле и Айви и медленно, как и подобает девушке из высшего общества, направилась к экипажу.

Извозчик открыл дверцу, и она попала в объятия Стерлинга. Он усадил ее рядом и поставил на сиденье корзину.

— Бошамп Гранж, — выкрикнул Стерлинг, и экипаж двинулся по указанному адресу. — Бошамп Гранж в часе езды, нам предстоит долгий путь. Хорошо, что ты взяла с собой перекусить.

Стерлинг не мог удержаться от поцелуя. Изабель рассмеялась.

Стоял теплый день. Изабель сидела рядом со Стерлингом на большом камне, окунув ноги в прохладную воду пруда.

Она уперлась подбородком в плечо и молча наблюдала за Стерлингом.

— Здесь так тихо, так красиво! Я бы хотела жить в таком месте. Никаких сплетен, никаких журналистов, светских хроник, важных приемов! — Она рассмеялась. — Стерлинг, расскажи о своей родине.

Стерлинг обнял ее.

— Похоже на это место. Тихо, спокойно. Иногда, правда, приходится работать, чтобы поместье не пришло в упадок.

— Просто рай.

— Да, когда не надо напрягаться. — И он поцеловал ее в щеку. — В детстве мы жили в семейном особняке в Эдинбурге. Тогда большой дом казался нам скучным.

Изабель повернулась к нему.

— Расскажи о своей семье. Я слышала, что вас называют Семь Смертных Грехов. Конечно, можешь не вдаваться в подробности. Это не обязательно, просто мне хотелось узнать тебя лучше. Мы ведь ничего не знаем о прошлом друг друга.

— Это правда. — Стерлинг посмотрел на водную гладь. — Мама умерла после рождения близнецов. Отец был так потрясен, что решил: виски — это лучший способ пережить горе.

Изабель обняла его за плечи.

— Долгие годы мы были предоставлены сами себе. Мы делали что хотели. Ему было все равно, а нам так нужны были его поддержка и забота. Со временем наши детские шалости переросли в серьезные проступки. Мы просто хотели, чтобы он обратил на нас внимание.

— Не могу поверить.

— Да, это так. — Стерлинг поднял с земли камешек и запустил его по поверхности пруда. — Очень скоро окружающие стали называть нас Семь Смертных Грехов. Мои сестры плакали, когда узнали об этом, а братья при каждом удобном случае ввязывались в драку. Хотели доказать, что это не так. Так это прозвище за нами и сохранилось.

— Это ужасно. Вы же были детьми.

— Да, но мы были неуправляемыми детьми. Мы презирали все существующие порядки и правила. Ты уверена, что хочешь слушать дальше?

— Да.

Стерлинг снова бросил камешек.

— Я, как старший, должен был как-то защитить нас от боли, которую нам причиняли. Тогда я решил, что каждый из нас выберет один из семи смертных грехов и будет вести себя на публике в соответствии с выбранным образом.

Изабель не могла поверить в то, что говорил Стерлинг.

— Но вы не такие!

— Да, но мой отец не согласился бы с тобой. — Он крепче прижал ее к себе. — Видишь ли, с годами игра перестала быть игрой. Все плохие черты стали частью каждого из нас. И тут наш отец наконец оторвался от бутылки и осознал, что сделал с нами.

— Поэтому он отправил вас в Лондон? — спросила Изабель.

— Да. Он богатый и влиятельный человек. Однажды к двери подъехали груженые экипажи и нас выслали из Шотландии. Его агент снял для нас особняк на Гросвенор-сквер. Отец назначил нам небольшое содержание и сказал, что мы сможем вернуться домой только тогда, когда завоюем уважение и признание общества.

Изабель уставилась на Стерлинга.

— Так вы должны заслужить прощение?

— Думаешь, это возможно? — рассмеялся Стерлинг.