— Я… Я… не мог… вынести этого… Я… не мог ОСТАНОВИТЬ ее, я ХОТЕЛ, но не мог поделать ровным счетом ничего!..

Падшая Грэйс заглянула в мои глаза и грустно, понимающе кивнула.

— Такова суть тоски. Желание того, что не можешь изменить или чем не можешь обладать. — Она внимательно меня оглядела, отошла, руки ее покрывала моя кровь. — С тобой все будет в порядке?

— Да… да… мне просто нужно немного времени… — Я заметил, что Анна смотрит на меня, рука ее чуть поднята, будто она не знает, как ей следует вести, может ли она что-либо сделать для меня.

— Хорошо… — Падшая Грэйс отступила еще на шаг. — Мы продолжим путь, когда ты будешь готов.

Я глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями.

Я хотел забыть это воспоминание, но держался за него, понимая его исключительную важность. В этом воспоминании был я… это было воспоминание Дейонарры, но из- за моего присутствия в нем, я мог ощущать обе стороны одновременно. Кем был я? Кто была та… та тень меня?

Я думал о том, чтобы покинуть Зал Народных Гуляний, но, возможно, в камнях ощущений содержится другая полезная для меня информация. Я продолжу изучать их, даже если мне придется столкнуться со столь же болезненными ощущениями. Возможно, я продолжу именно ради них.

Камень, перед которым я стоял, был грязно — зеленого цвета, надежно закреплен на пьедестале, надпись на основании которого гласила: «Посланник».

Закрыв глаза, я почувствовал, как кожа на моих руках онемела, будто лишилась всех ощущений. Устал… так сильно устал. Я моргнул, но тьма никуда не делась; веки мои налились свинцом и еле-еле поднимались. Я сидел на чем-то, напоминающем грязный пол, а вокруг меня все провоняло кровью и… травами? Почему я здесь? Я пришел сюда, чтобы… что? Память подвела меня и я ощутил панику, растущую в душе…

— А… проснулся, а? Вопрос ты ходячий! — Голос принадлежал старухе, низкий и скрипучий, будто пытающийся пробиться через толстый слой пыли. Сколько я не пытался, я не мог открыть глаза и увидеть женщину, и ощутил страх. Что-то было не так, ужасно не так. Я попытался ответить, но смог издать лишь хрип. Я не чувствовал языка… а глаза? Что случилось с моими глазами?

— Итак… видеть меня видел, говорить — говорил, хоть и плохо, стало быть, цену заплатил, хм? — Казалось, карга забавляется, но затем голос ее стал резок. — Довольно вопросов; теперь ты будешь СЛУШАТЬ и ты запомнишь мои слова, и коль последуешь им, останешься жив. — Она зашипела. — Кивни, если слышишь меня, или я укушу еще раз!

Я неуверенно кивнул.

— Запомни меня, странник. Сохрани слова мои в камне, одном из тех, что в Зале Народных Гуляний — используй его, как чашу, влей в нее свои чувства и знай: свяжи меня с человеком, который носит кожу из шрамов и татуировок и ищет потерянные воспоминания; коль умен он, он будет знать обо МНЕ. Вели ему найти меня — а если это будет невозможно, скажи ему придти к сверкающему камню и мы поговорим, мой драгоценный человек и я. — Женщина помедлила, затем вновь зашипела. — КИВНИ, если понял меня, жалкая тварь!

Я быстро закивал.

— А… прекрасно, такой вежливый слушатель после столь долгих… когда он придет к сверкающему камню, скажи, чтобы человек произнес мое имя, и боль, испытанная тобой, принесет пользу… — Голос старой карги затих.

Я снова попытался говорить, но издал лишь бурлящий звук. Что случилось? Кто эта женщина? Почему я был… Я почувствовал, что теряю сознание…

— Равел! Равел, это я! — выкрикнул я, неожиданно вернув себе дар речи. Последовало долгое молчание.

— Ах… дорогой мой человек. Послышались шаркающие шаги и я ощутил резкую боль в левой глазнице; и, неожиданно, я смог видеть — одним- единственным глазом. Я лежал в серой хибаре на грязном полу, и кровь, моя красная кровь впитывалась в пыль. Рук у меня не было, ноги отсечены у колен. И… я чувствовал окоченение, но боли не было… лишь страх. Кто-то возвышался надо мной, кто-то смотрел на меня сверху вниз… Я посмотрел вверх.

Сквозь кровавую пелену я различил ужасное синевато — серое лицо, желтозубую ухмылку.

— Равел довольна — гадала я, исполнит ли посланник свою задачу, ибо слаб был он, когда частями его я отобедала… — Она протянула коготь к моему лицу, и нанизан на нем был глаз — мой правый. — И все же он вернулся в Зал Народных Гуляний, и разделил наше рандеву. И теперь ты пришел… успех!

Если это действительно была Равел, вопросов к ней у меня накопилась масса вопросов.

— Равел… у меня столько вопросов к тебе!

Старуха покачала головой, в глазах моих я видел сразу три ее образа; седые волосы ее были жутко всклокочены и ниспадали на плечи.