Не у нее одной душа ограждена барьерами, о которые и разбился ее вопрос.

— Не думаю, что она о тебе высокого мнения.

— Согласна… — Падшая Грэйс улыбнулась. — Но я не дам тебе так легко уклониться от вопроса. Что ты о ней думаешь? — Падшая Грэйс не сдавалась, а говорить с ней мне было приятнее, чем с кем- либо еще за последнее время.

— Ну, я думаю, что могу в нее влюбиться.

Я отвернулся, и подумал, что могу влюбиться и в Падшую Грэйс.

— Может, ты хочешь сказать ей об этом, — произнесла она ровным голосом, сделав вид, что не замечает моего смущения.

— Не знаю… я разрушаю все, взять, к примеру, Дейонарру, да и другие жизни тоже. Думаю, стоит все оставить как есть.

— Дейонарра — женщина из камня ощущений тоски, так? Та, что любила твою предыдущую инкарнацию? — Я помедлил, не решаясь ответить. Мне было неудобно говорить о Дейонарре, ибо после того камня я чувствовал по отношению к ней — или к тени, что от нее осталась, — куда большую близость.

— Да, это она. Я сделал с ней нечто ужасное, но не помню, что именно.

— На это я вот что скажу — любовь способна сдвинуть Планы, если она сильна и истинна, а из опыта своего я скажу, что нет ничего правдивее того чувства, что некто испытывает по отношению к любимому.

Я решил, что пора заканчивать с разговорами о женщинах в моей жизни, и задал вопрос о следующем из наших спутников.

— Дак'кон? — Падшая Грэйс изогнула бровь. — Он весьма необычен для гитзерая.

Я знал, что она сделает это замечание, но все же интересно, насколько она проницательна.

— Правда? И в чем это выражается?

— Он подчиняется тебе. Одно это делает его изгоем из социума. Весь его народ пребывал некогда в рабстве, и даже напоминание о служении для них… омерзительно.

Я решил вкратце рассказать ей об этом.

— Когда-то давно он дал обещание служить мне, пока я не умру. Это было после того, как я спас ему жизнь, а он не знал, что я бессмертен.

— Правда? Будучи гитзераем… должно быть, он очень страдает. А как ты спас ему жизнь?

— После того, как он пал из Шра'кт'лора одна из моих прошлых инкарнаций нашла его, умирающего в Лимбо, и отдала ему Нерушимый Круг Зертимона, этот его религиозный текст.

— Могу я спросить, знаешь ли ты, почему эта инкарнация спасла ему жизнь?

— Думаю, из- за его меча- караха.

— Интересно, — сказала Падшая Грэйс. — Знаешь, меч, отражающий волю хозяина — весьма могущественное оружие, если хозяин познал себя.

— Возможно, именно поэтому я и спас его. Ты можешь рассказать мне еще что- нибудь о Дак'коне?

— Дак'кон подходит ко всему с позиции порядка. Это тоже необычно для гитзераев. Обычно они непредсказуемы и следует скорее импульсам, нежели продуманным планам.

А вот этого я не замечал. Неужели это результат его рабства?

— Еще что- нибудь?

— Он кажется верующим гитзераем и верным союзником.

Наконец, я задал вопрос о нашем новом спутнике, бывшем модроне.

— Нордом — иной модрон. Пусть нити хаоса и протянулись в его систему, он остается крайне логичным и упорядоченным созданием. Логика эта может оказаться неоценимой в странствиях. И если он будет видеть в тебе лидера, то останется верным до конца. — Прекрасно, еще один раб, подумал я, а Падшая Грэйс продолжала. — Могут возникнуть проблемы, если Нордом столкнется с ситуацией, в которой требуется следование этикету… это сложно понять даже обычным модронам. — Она помедлила. — Я дам тебе один совет касательно Нордома, если хочешь.

— Конечно. И что же это за совет?

— Основы самосознания Нордома подорваны. Чем больше ты поможешь ему разобраться в ситуации, его месте в отряде и в том, что привело его в это состояние, тем лучше он будет воспринимать окружающий мир. Так я полагаю.

Поразмыслив над ее предложением, я решил поговорить с Нордомом прямо сейчас. Мне была неприятна мысль о том, что природа этого создания принудит его повиноваться мне, но это не означает, что я оставлю его. Возможно со временем его индивидуальность разовьется больше и он сможет делать собственный выбор.