Не скажу, что все мне верили, по большей части смеялись, как над удачной шуткой. Но несколько человек все же захотели взглянуть на котят.

Я предупредил их, что звери пока еще малы, и надо подождать, дал им Ежикин телефон и немедленно позвонил ей сам. Чтоб порадовать и настроить должным образом.

Короче говоря, вся эта эпопея продолжалась около месяца. Котята подрастали, Ежик прилагала все усилия, стараясь вырастить из них достойных граждан, приучила-таки к горшку и к кошачьим кормам. Последнее я счел не особенно удачным. Проще кормить кошек супом и котлетами. А то многие забывают вовремя подкупить этих консервированных сухариков, и бедные звери мучаются, не умея жрать что-либо другое. Ежик в ответ заявила, что котлеты и суп кошки едят от раза к разу, а корм всегда. И еще, что она отдаст своих подкидышей только добрым и ответственным людям. Я же сказал ей, что эти качества редко сочетаются и хорошо бы отдать полосатых малявок хоть кому-нибудь. Ежик сильно возмущалась и уверяла меня, что котятам подходят только добрые руки.

В конце концов, на каждого Ежикиного воспитанника нашлось по хозяину. А самого маленького она оставила себе и дала ему кличку Маргарин. Сокращенно — Марго. Родился Марго особенно недоношенным и вызывал в Ежикиной душе наибольший трепет. Она носилась с ним, как с настоящим человеческим младенцем, кормила с рук, укрывала одеяльцем и вообще всячески проявляла нереализованный материнский инстинкт. Кто бы мог ожидать от нее такого…

Теперь только и разговоров было, что о котенке. Как он поел, как поспал, как покакал. И по каждому вопросу Ежик обращалась ко мне. Как будто я — ходячий справочник по кошкам. Все это напоминало легкое сумасшествие. А так как Анна не относилась к числу людей с хорошей памятью и чувством ответственности, то я теперь частенько затаривался каким-нибудь вискасом, отправляясь к ней в гости. Чтоб недоношенный Маргарин не приведи господь, не отощал.

Октябрь

Еще через месяц стало понятно, что Маргарин на самом деле, никакой не кот, а самая, что ни наесть кошка.

— Ничего, — утешал я Анну, — все равно «Марго» — это женское имя, кошке оно подойдет больше.

Впрочем, Ежик сильно не печалилась по этому поводу. "Баба бабу всегда поймет, — изрекла она с очень мудрым видом и назвала меня «бедняжкой». Я понял к чему это. Ежик решила вырастить себе закадычную подружку, с которой по вечерам можно часами обсуждать мужчин, в частности меня. И не имело никакого значения, что одна из собеседниц умеет только мурлыкать, предполагалось, что они прекрасно поймут друг друга.

Между тем, жизнь текла своим чередом. Марго почему-то стала Мартой. Ежик сама не знала почему. Так получилось.

Я получил зарплату и купил себе зимние ботинки взамен совсем развалившихся старых. Ежик сказала, про них, что это пижонство, я согласился. С детства не мог пройти мимо всяких там бульдозерок или хороших трекингов. Моя ненаглядная этого не понимала. Сама она носила то, что ей отдавала одна знакомая байкерша, а летом и вовсе предпочитала ходить босиком, пока я не объяснил ей, что через это дело легко можно подхватить сифилис или еще какую-нибудь трудноизлечимую дрянь. По крайней мере, в городе.

Радость от обновы была велика, но ее заметно отравляло осознание того, что теперь содержимое моего кошелька годится только на покупку кошачьего корма. Все-таки человек быстро привыкает к хорошему, вот и я совсем расслабился, помня о том, что деньги всегда можно взять у Анны. Иногда я буквальным образом поднимал их с пола. Ежик никак не могла относиться серьезно к этим бумажкам, о которых ей никогда не приходилось задумываться.

С тех пор, как она переехала от родителей, ситуация ничуть не изменилась. Просто раньше Ежик брала деньги непосредственно у них, а теперь они стали перечислять их на кредитки, которые Анна регулярно теряла. Иногда я находил их в самых неожиданных местах. Например, в стиральной машинке, или между страниц давно прочитанной и уже подзабытой книги, или в холодильнике.

О последнем, кстати, разговор особый. Холодильник у Ежика был местом хранения множества полезных вещей. Так я встречал там зубную щетку, плюшевого медведя, пачку ежедневных прокладок (благодаря постоянным тренировкам, я теперь очень хорошо разбираюсь в этих крылатых друзьях женщин), парочку компакт-дисков и еще много чего, сейчас уже не вспомнить. "Я иногда путаю его со шкафом", — призналась мне как-то Ежик. И я понимал, что это сущая правда. Как и то, что Ежик жить не могла без сладкого. Все ее карманы являлись своего рода нычками для разных чупа-чупсов, сникерсов, печенюшек и конфет. Я уже не говорю о бесконечных пирожных, тортиках и мороженом. Их она поглощала в каких-то нереальных количествах, уступающих только количеству сигарет и жвачки. При этом Ежик оставалась все такой же маленькой и худенькой, как подросток. Если бы об этом узнали мои вечнохудеющие и торчащие на диетах коллеги женского пола, они бы, пожалуй, сошли с ума от зависти. Так вот оно и бывает в этой жизни… Люди легко получают, то, что им не нужно. А попробуй-ка, обрети жизненно необходимое…

В универе она появлялась все реже. Родители и раньше с трудом ее контролировали, а теперь Ежик совсем отбилась от их воспитующих рук. Я тоже ничего не мог с этим поделать. Да и не видел смысла, откровенно-то говоря. У каждого своя судьба и мы вольны выбирать ее сами, без подсказок и давления со стороны. Тем более если папа — известный толстосум.

Всю осень Ежик не вылазила из своей благоустроенной берлоги. Она почти не гуляла по городу, а все необходимое покупала в супермаркете на первом этаже своего дома. Она целыми днями валялась на тахте с бутылкой хорошего сока, пачкой сигарет, коробкой конфет и книжкой под рукой. В ногах у нее урчала подрастающая Марта, а из колонок стереосистемы доносилось что-нибудь ненавязчивое и соответствующее настроению.

Не знаю, как долго продлилось бы это сладостное безделье, но однажды Аннин рай утратил всю свою прелесть в ее глазах. Причина была до безобразия банальна — Ежик ни с того ни сего вдруг задумалась о смысле жизни. Уж и не знаю, что на нее нашло, но приступ самокопания оказался сложней, чем я мог бы предположить. Теперь, когда бы я ни зашел, она все время сидела в каком-то полутрансовом состоянии и блестящими глазами смотрела в одну точку. У нее возникла навязчивая идея немедленно этот пресловутый жизненный смысл найти. А до тех пор счастливое существование отменялось.