Хватка ослабла.

Карина, не давая подняться, жесткими движениями за долю секунды пробежалась по

руке. К удивлению, боль съежилась, скомкалась и как-то разом исчезла.

Рубан остановился, проехав чуть дальше милиционеров.

Ошарашенный, я выпрямился на сиденье и увидел две фигуры с автоматами,

приближающиеся к «Крузаку». Не объясняя причин, защелкнул двери на центральный

замок и распорядился:

— Пускай представятся. Из машины не выходим ни под каким предлогом. Если что не

так — валим.

— Чем валим, — шептал Саня, — Оружия-то нет.

— Срываемся, — уточнил я.

Рубан лишь молча кивнул.

Фигуры в милицейской форме с бронежилетами поверх были совсем рядом.

Я достал из борсетки документы, наблюдая за гаишниками через зеркало. Один из

них остановился за машиной и перекинул автомат с плеча на грудь.

В салоне мелькнула тень. Мне показалось, что Карина перебралась с заднего

сиденья в пространство багажника, но уточнить я не успел, поскольку второй

блюститель уже подошел к водительской дверце.

Рубан сидел, включив вторую скорость, и в приоткрытое окно изображал радушие.

— Вас двое? — задал странный вопрос инспектор.

— Документы хотите проверить, коллега? — начал я в своем привычном жанре, —

Пенсионеров МВД ловите?

Я всегда уважал дорожных инспекторов.

Нелюбимые большинством людей работники ДПС — очень грамотные ребята. Им в

техническом плане «палец в рот не клади», да и психологи они знатные — «стригут

ушами» на трассе любую мелочь. Корректны и вежливы — по крайней мере в самом

начале…

Сегодняшние оказались другими. Явно ничего не понимая из сказанного, фигура в

форме сделала полшага назад, взяла автомат на изготовку и скомандовала:

— Ну-ка, руки наверх, да так чтоб я видел…

Мы онемели, но, тем не менее, послушались. Я заметил, как Рубан, внутренне

сжавшись, приподнял одно колено и придержал руль.

«Умница», — оценил я маневр.

Теперь можно стартовать даже без рук. Вот только автоматы…

— Выходи, — звучала следующая команда.

— Как я без рук дверцу-то открою? — интересовался Рубан.

Чертыхнувшись, «гаец» сделал шаг вперед и дернул за ручку. Естественно, ничего

не вышло, и только тут я сообразил, что номерной жетон висит у него не слева на

груди, как полагается, а справа. Надежды на ошибку и спокойное урегулирование

вопроса не оставалось.

— Саня, ходу, это не гайцы, нас убивать сейчас будут, — ровным голосом

проговорил я.

Время стало останавливаться. Гримаса на лице лже-гаишника менялась теперь так

медленно, что казалось, будто невидимые руки лепят ее из пластилина.

Буквально за миг я опознал запах ружейного масла, доносящийся с задних сидений,

и Карину, притаившуюся в странной стойке возле дверей багажника.

Рубан, продолжая радостно улыбаться — давил на газ.

Фигура, так и не открывшая водительскую дверцу — плыла назад.

Стоящий за машиной автоматчик вел стволом.

Неожиданно открылась дверца багажника, запустив внутрь звуки улицы и слегка

морозный воздух.

Карина, придерживая дверь правой рукой, тянула левую вперед. Раздался легкий

хлопок, и фигурка в бронежилете схватившись за горло, клюнула носом вперед прямо

в подтаявший весенний снег. Девушка сунула ствол под дверцу и ловко выпустила

две пули в ноги второго противника, заставив того охнуть и разом осесть.

После выкатилась колобком из машины и каким-то кошачьим движением оказалась

рядом с ним.

— Стой, — рявкнул я, но Саня и сам уже давил на тормоз, — Давай назад!

Машина пошла обратно, остановилась, и я повалился из машины в такой медленный

внешний мир. Перевернул первого и понял — «сотрудник» безнадежно мертв. Теперь,

пока трасса пустая, надо в срочном порядке прятать тела.

Решение одно. Схватил «гайца» за воротник и двумя рывками подтянул его к

открытой дверце «Крузака».

Выдохнул подскочившему Рубану:

— За ноги хватай...