шарит по сети. Если чего «нароет», выдаст в одностороннем порядке — буду

обобщать и складывать.

Неожиданно на повороте мелькнуло зарево.

— Канск, — сладко тянулась Карина, — Сейчас мы поужинаем, примем душик и в

постельку. Да, милый? — ворковала она.

Я молчал, хотя роль нужно было играть до конца. В конце концов, на моем месте ни

один среднестатистический мужик не стал бы брыкаться или отмахиваться — слишком

подозрительно…

«Живи сегодняшним днем», — повторил себе я и повернулся в девушке, — Выбор есть?

— Нет, — жестко ответила фурия, — Мне же тебя охранять.

— А если я в постели умру? — интересовался я, — В моем возрасте это запросто.

— Не такая уж я и нимфоманка, — засмеялась девушка, — Мне в принципе нашего с

тобой «заезда» дня на три хватит, а то и на неделю.

— Если что, ко мне перебирайся, — ожил вдруг Рубан.

— Слыхал! — обняла меня за шею девушка, — Я популярна!

— Делайте что хотите, — в сердцах вывернулся я.

Неожиданно так захотелось лечь и выспаться, что стало безразлично, кто и с кем

будет спать. Ясно, что Карина со своим фанатизмом меня не бросит, а постельные

дела лишь некий приятный довесок.

— Не переживай, — гладила меня по стриженной макушке девушка, — Саня принадлежит

всем женщинам мира, а ты теперь мой… Весь…

Я деланно вздохнул и развел руками, отпустив руль. «Крузак» потянуло вправо по

наклону дороги.

Пассажиры промолчали. Не добившись реакции, я выровнял тачку, и через пять минут

мы залетели на канский виадук, под которым приютилась гостиница «Медведь».

Ночь прошла без происшествий, хотя инерция прожитого дня оказалась сильной и

Рубан с Кариной храбрились.

Саня за ужином объявил, что возьмет такси и проскочит по городу, поглядеть, кто

здесь гуляет по улицам:

— Вдруг повезет, — сверкал глазами «мачо», поглощая в круглосуточном кафе

жаренную картошку с котлетами.

Карина смеялась и советовала ему беречь силы для Новосибирска. Рубан лишь

похохатывал, а потом заявил, что раз уж мы одна команда, то у Карины должны быть

обязательства и на его счет.

В процессе позднего ужина перепалка понемногу угасала. Я в принципе этого и ждал

— свою бессонницу, иногда возникающую от разного рода раздумий, я всегда гасил

только одним — едой.

Попивая чай, Саня про город уже не вспоминал.

Карина продержалась дольше и уже в номере сунула мне в руки полотенце, заявив —

она моется вторая.

Выйдя из душа, я нашел ее спящей на широченной кровати и стянул с нее уличные

спортивные штаны. Невзирая на специальную подготовку, девушка не проснулась.

— Тоже мне «телак», — бормотал я, запихивая под подушку вывалившийся из штанов

пистолет с глушителем на «тренчике» , — Убьют сейчас главного проводника удачи,

что делать-то будете?

Карина молчала, ласково обнимая подушку, и поджимала ноги.

«Планета детства», — оценил я ее состояние и, подойдя к окну, выглянул между

вертикальных жалюзи.

Трасса жила в обычном ночном режиме.

Редкие автомобили расцвечивали темное небо, заходя на виадук. Рычали, пролетая

метрах в шести где-то наверху, и вываливались на дорожную развязку перед

гостиницей.

Иные останавливались перед кафе, прочие уходили дальше, моргая габаритами и

играя иллюминацией длиннющих фур.

Перед тем как лечь спать, я пошел в туалет и захватил «Малыша».

Сначала отзвонился домой и сообщил, где я. Семейных новостей оказалось немного:

живы-здоровы — ничего чрезвычайного.

Потом включил функцию «Radio Locked» погасив на экране телефона все антенки.

Действия обсудили с аппаратом за пять минут: в контакт, вступаем только в

крайнем случае; сигналы прежние: есть интересная информация — вибрируй; хочу

почитать — поскребусь; нет — все в архив.

На случай, если попадется в чужие руки инструкция одна — молчать!

Можно ошибаться насчет исключительности свойств, но любой фанатик с «очумелыми

ручками», или хуже того технический специалист, препарирует его сразу.

Мне пришлось ему долго вдалбливать, мол, не каждый представитель человечества