Шеф Новосибирской «альтернативы» Игорь Джонович не шутил. Судя по тому, что он

отправлял все-таки «под сплав» провинившуюся мамочку, могло означать только одно:

он шел ва-банк. Хотя после единственной с ним беседы я понимал: этот может

выкинуть коленце только ради собственного внутреннего роста

«Дальше как будет, — вспоминал я слова шефа «Альтернативы», — Смерть-смерть.

Пытки-пытки, но чистый полет останется лишь когда все ненужное отброшено», — «Смотри-ка,

— фыркал я про себя, — Чистый полет ему! Такому дай волю он все здесь перекроит.

— Стало даже неудобно за своих «авантюриста» и «монстра» с остановившимся

временем. Будто я уже своих близких усадил как та ведьма на лопату и вот-вот

суну в печь чтобы хоть чуток приблизиться к Джоновичу с его полетом, — Прав

Серега! — бурлил я, — Тысячу раз прав — только собственная игра!»

Хотя глава «Альтернативы» пускай делает что хочет. С таким раскладом по мамаше

даже дядюшка Чжао не сможет предположить предательства со стороны Юрия

Леонидовича.

Скорее всего, легенда выглядела следующим образом: поскольку нас с Рубаном «не

задействовали» в Новосибирской операции, Саня смог близко подобраться к мамочке

шефа «альтернативы» и стать ее любовником. У меня появляется подружка из ее

окружения, и мы двумя парами выезжаем якобы на отдых в Китай.

Удар, нанесенный по Новосибирской сети, конечной цели не достиг, но удалось

освободить друга дядюшки Чжао — Юрия Леонидовича.

Лже-профессор, уловил перспективу «пленения» мамочки Игоря Джоновича, принял

решение: использовать легендированный контакт Рубана с ней, для того чтобы

выманить на вражескую территорию.

Теперь мы будем отдыхать, заблокированные для «системы», пока нас не захватят и

не доставят к Чжао сяньшен.

Сделает это старый друг и соратник, освободившийся из плена — Юрий Леонидович.

Так операция по пленению второго лица «альтернативной» сети будет завершена.

Для дядюшки Чжао сразу открывается возможность вести переговоры и пытаться

диктовать свою волю.

« Джонович крутой чувак. — Снова задумался я, — Если он с мамулей так, кто для

него мы?»

Ничего утешительного в голову не пришло.

«Доигрались! — рассуждал я, глядя на пролетающие за окном пейзажи, — Скоро вся

земля будет задействована в этой борьбе. Причем неважно, кто победит — ключевые

фигуры исполнителей сразу «уйдут под сплав». Мы слишком серьезная опасность со

своими знаниями и опытом».

Последняя мысль навела меня на интересные рассуждения, и я впервые за все это

время посмотрел на окружающих в новом ключе.

Мир жил как прежде:

Пассажиры кто спал, а кто пялился в окно.

Дети занимались детскими делами.

Проводники сновали между сидений с дежурными улыбками.

«Не факт, что кто-то в этом вагоне адепт, — оценил я, — Люди в своем большинстве

даже не подозревают, что им уготовано».

Газета, трепещущая на ветру в руках у бизнесмена с кейсом и цепкий взгляд «рвущий»

цифры из таблицы на весь лист.

Целующиеся студенты с забавными «фенечками» заплетенными в беспорядочные космы —

плевать на перенаселение мы тоже хотим детей!

Книги в руках, взгляды, прически, эмоции — калейдоскоп!

Через проход от меня круглолицый китайский малыш пытается пластмассовым

молоточком высадить оконное стекло. Красненький инструмент оснащенный пикулькой

с каждым ударом взрывался яростным пиу-пиу.

«Достукаешься, — рассуждаю я, — Все достукаемся… Интересно, о чем договорились

Юрий Леонидович и Ли сяньшен? Им-то с Кариной переводчик не нужен. Болтают,

наверное, не хуже китайцев. Какой уж там у них отвлекающий маневр?»

Рука опять наткнулась на загадочную флэшку в кармане пиджака.

«И что в тебе все-таки?» — наверное, в тысячный раз спросил я.

Ответа не было.

«Главный мозг китайской «Матери», — всплыли в памяти Серегины слова, —

Освободитель… Избавление. Побочный эффект».

Неразгаданный секрет казался глобальным.