Когда он наконец заснул, ему не снилось ни волшебство, ни угроза с севера. Его сон был длинен и глубок, но он часто просыпался, измученный жаждой и пил воду из зеленого кувшина, стоящего у кровати. Стоило ему проснуться, как в голове всплывал образ показанной ему Теллином карты, где Лес Сильванести был подобен центру мира.

Но мы им не являемся, думал Даламар, отставляя чашку и снова кутаясь в одеяло. Его не пугало собственное богохульство и на этот раз, заснув, он больше не просыпался.

Крик вспорол тишину, разрывая бархатную ночь в Звёздной Башне. В спальне короля крик прозвучал снова, и на сей раз он сложился в слова.

— Ты не можешь оставить меня!

Шаги послышались в коридоре, тихо шелестя на мраморных полах. Голоса окликали друг друга. Эльхана Звёздный Ветер увидела слугу своего отца, выбегающего из дверей своей комнаты.

— Что случилось? — крикнула она. — Лелан, мой отец…

Слуга успокаивал её, но бледность его пухлых щёк выдавала его с головой.

— Просто кошмар, я уверен, принцесса. У Вашего отца был кошмар. И ничего более…

Из комнаты Беседующего-со-Звёздами послышались рыдания:

— Не уходи!!..

Эльхана побежала через вестибюль в спальню своего отца. Её белая ночная рубашка и тихая поступь делала её похожей на призрака. Король сидел на кровати, покрытой шёлковыми простынями, сжимая в руках атласное покрывало. Его глаза были расширены и он уставился на дочь с широко открытым ртом.

— Отец! — она подбежала к нему и схватила его за холодные руки. — Отец, я здесь. Я Эльхана. — Казалось, он не узнавал её. Она бросила быстрый взгляд на Лелана и увидела, что он уже наполнил стакан водой.

— Возьми это, отец, выпей.

Дрожащими руками Беседующий-со-Звёздами взял стакан. Он пил, вода проливалась. Эльхана вытерла его подбородок, так нежно, как могла бы сделать мать.

— Лелан, — прошептала она, — зажгите свечи, а затем оставьте нас.

Комната стала светлеть, поскольку Лелан принялся зажигать свечи одну за другой, вытесняя темноту ночи. Слабый аромат меда от нагревшегося воска заполнил помещение. Проделав свою работу, Лелан остановился в дверях, не решаясь выйти. Острый взгляд Эльханы подтолкнул его, он повернулся и побежал по коридору, его шаги напоминали шепотки дурных предзнаменований. Когда слуга исчез, Эльхана снова взяла руки отца, стараясь их согреть. Казалось, теперь он узнал её.

— Эльхана, — прошептал он. — Любимое дитя.

— Это был кошмар, — сказала она. — Отец, вам приснился сон. Посмотрите, вы находитесь в своей комнате.

Он послушно огляделся, но не потому что думал, что всё ещё находится в кошмаре, а просто следя за жестами дочери. Толстые шерстяные коврики лежали в беспорядке на мраморном полу, их яркие цвета казались серыми в ночи. На глубоких уютных креслах лежали украшенные парчой подушки. Гобелены, подвешенные на бледных мраморных стенах и большое зеркало, обрамленное золотом, украшали стену напротив его кровати. Небольшой письменный стол стоял возле обращенного к востоку окна, место, где король обычно сидел и смотрел на Сад Астарин, когда отвлекался от чтения писем. В далеком углу комнаты, в нише, располагался его личный алтарь, сделанный из белого мрамора, на котором стояла золотая статуя Квинести-Па и платиновое изваяние раскинувшего крылья Бога-Дракона, Эли, которого вне Сильванести знали под именем Паладайн. Ни на одном из этих знакомых предметов не задержался взгляд Лорака.

Эльхана погладила его руки и нежно сказала:

— Скажите мне отец. Скажите, что вам приснилось?

Она предполагала, что кошмар облеченный в слова утратит свою силу.

Дрожа, он вздохнул.

— О, боги, это было… Я шёл по дороге через места и время. Я блуждал там где бегали псы войны и вдруг услышал голос. — Он застонал и сгорбился. — Голос сказал: не оставляйте меня! Я погибну!

— Кто это сказал, отец?

Он посмотрел на неё, его глаза прояснились. Она ждала ответа, но он молчал.

— В моём сне я шёл через Нордмаар, Гудлунд и Балифор, к Кровавому морю Истара… и когда я пришёл туда, сон изменился. Все вокруг меня изменилось, море исчезло. Эльхана, я увидел Истар!

Легендарный Истар во всём своём великолепии, каким он был более трёхсот лет назад, когда Лорак, совсем ещё молодой эльф, впервые посетил его для того, чтобы пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. Здания возвышались над головой, отражая солнечный свет в драгоценных камнях, которыми были украшены. В его сне он проплывал мимо храмов, из которых слышались эльфийские голоса распевающие молитвы, настолько красивые, что сам Король-Жрец плакал, когда слышал их. Сердце Лорака переполнялось радостью и благоговением. Молитвы возносились к Эли, которого в Истаре называли Паладайн, к Квинести-Па, к Маджере Повелителю разума, к Кири-Джолиту, мечу правосудия. В Истаре также почитали Короля Рыбака, Хаббакука и Астарина Барда, имя которого означает Песнь Жизни.

— Я рассказываю тебе свой сон, но так было и на самом деле, когда я пришёл в Истар, чтобы пройти Испытание.

Он внезапно замолчал и его глаза закрылись. Губы прошептали: — Спаси меня. — Эльхане показалось, что свечи в комнате померкли и стало холоднее.

Слабым голосом Лорак рассказал как небо над Истаром изменилось с золотого закатного цвета на призрачный зелёный. Во сне Лорак осмотрелся и страх овладел его сердцем. Откуда этот зелёный свет? Он последовал к свету и шёл пока Башня Высшего Волшебства не возвысилась над ним. Оттуда как из маяка лился этот свет. Оттуда же донёсся голос: — Спаси меня.