Даламар поглядел из окна вдаль, через сады, через открытые ворота, в которые он вошёл в этот Храм. Этим утром он приехал из поместья Лорда Ралана с возами одежды и постельных принадлежностей, с теми самыми вещами, которые сортировал на чердаке по приказу Эфлида в самые жаркие дни лета.

— В ожидании беженцев, — сказал он. — Все храмы города делают то же самое?

— Да. Но мы не будем оставлять их жить в городе. Это невозможно. У нас нет припасов и жилья для этого. Если бы мы попробовали, это было бы настоящим бедствием.

Он пожал плечами, как бы соглашаясь с собственными мыслями, или с мыслями тех, от кого он слышал подобные утверждения.

— В любом случае, мы приготовились. Жрецы в различных храмах соберут одежду, постельное бельё и лекарства и отошлют их в города вверх по реке, в Алиности и Таритнести, в Шалост на западе. Тамошние Храмы предоставят жильё и накормят тех, кто бежит от войны. Здесь, в Храме, мы также заботимся об обеспечении других видов помощи, среди них травы для бальзамов и мазей. Мы будем посылать их в армию и беженцам, тем, кому они больше всего необходимы.

— Очень тщательные приготовления, — пробормотал Даламар.

Теллин бросил быстрый взгляд на Даламара, задаваясь вопросом, не издевается ли над ним волшебник.

— Да, приготовления достаточно тщательные. И, как вы понимаете, я рад был узнать, что вы особо изучали лечебные травы. Вы знаете, — спросил он, внимательно глядя на Даламара, — где искать лучшие травы?

Даламар ответил осторожно, не будучи уверенным, что правильно понял направление вопроса Теллина:

— В храмовых садах, мой господин, я убежден в этом.

— Несомненно. Как вы думаете, если бы это было так, я бы задал этот вопрос?

Даламар улыбнулся, на сей раз гораздо теплее. У жреца было действительно высокое терпение, но испытывать его не стоило.

— Нет, господин, я думаю, не спросили бы. Я знаю несколько мест у реки и в лесу, где можно найти такие травы как лобелия, воронец и горечавка. А также некоторые другие, которые могут понадобиться, но не растут в храмовых садах. Я провел… — Сказал он неуловимо дрогнувшим голосом. — Я провел достаточно времени далеко от поместья моего хозяина лорда Ралана.

Теллин взял карту со стола и тщательно скатал её.

— Это всё, по-видимому. И если я попрошу вас наносить на карту эти места для того чтоб другие их нашли, то вы сделаете это и будете возвращаться сюда каждый день вовремя?

Или я убегу на север, к секретному месту, пещере и волшебству? Проведу незаконные часы за запрещёнными занятиями? Вопросы вызывали тоску у Даламара и боль в его душе. У него не будет возможности изучать те книги или практиковать тёмное искусство долгие недели.

Солнце на плитках, свет, вспыхивающий от крошечных чешуек платинового дракона… эти вещи сияли слишком ярко в глазах Даламара. Он пошевелился, чтобы отойти от яркого света, но так и не сделал этого, поскольку был поражен внезапной мыслью, что в действительности жаждал не обязательно тёмной магии. Просто магии и всё, и если лорд Теллин смог бы убедить одетых в белые одежды магов Дома Мистиков продолжить его обучение, которого он жаждал; если бы они признали его, его талант, который они не могли отрицать, но не могли признать. Тогда он учился бы у них.

Как человек, стоящий на распутье, он ощущал себя мечущимся от одного пути к другому, со света в тень и наоборот.

Не решаясь сделать выбор, Даламар долго смотрел на своего нового хозяина пристальным взглядом. — Я сделаю то, что вы просите, господин.

— Вы даете мне слово?

Взгляд узких глаз Теллина ужалил Даламара и он мигом ощетинился.

— Слово слуги? Зачем, какая от этого польза вам, лорд Теллин?

— Польза будет немалая, и я говорю об этом с уверенностью. Вы не похожи на лгуна, Даламар Арджент.

Даламар кивнул и поклонился лорду Теллину, в первый раз за все время, которое провел в скрипториуме.

— Я пойду, и если вам будет угодно, мой господин, то я возвращусь утром.

Молитвенные песнопения в Храме возвысились до громогласных и снова понизились, позволив услышать пение птиц на улице, проникнувшее в помещение как серебряная нить через толстый гобелен. Ещё один голос послышался сквозь пение, низкий и мягкий, голос женщины, что-то говорившей в саду. Даламар и Теллин посмотрели из окна и увидели Леди Линнту. Она стояла там, её серебристые длинные волосы были подобраны множеством булавок и казалось, что у неё на голове блестящая корона.