Она приблизилась, усилив холод. Своим краем она коснулась Даламара и слабость потекла по нему, подворачивая внезапно налившиеся тяжестью колени. Дрожа, он снова поднял руки и пропел другое заклинание, которое заставляло противника засыпать. Но тени не спят, а только скрываются и эта Тень снова смеялась, когда его магия минула её, не принеся вреда.

Ближе, ближе, темнота подбиралась все ближе и теперь Даламару казалось, что его мускулы стали замораживаться. Всё напрасно! Он лихорадочно рылся в памяти в поисках заклинаний, которые помогут ему прежде чем эта тень высосет жизнь из его тела. Но его мысли походили на оцепенелые замороженные пальцы, не способные даже сформулировать заклинание, не то что произнести. Заклинания перемешались в голове в беспорядочную кучу, наполненную звуками без слов. Тень подобралась ещё ближе, зимний холод сковывал руки.

Трамд смеялся из безопасного угла.

— Ты сделал плохой выбор, чародеишка! И я с удовольствием посмотрю, как ты умрёшь из-за этого!

Даламар не обратил никакого внимания на гнома. В его голове беспорядочно шумели звуки, силы оставляли его. Заклинание, заклинание… что-то, чтоб изгнать темноту…

— Ширак! — выкрикнул он и упал на пол, кашляя и не в силах удержаться на слабых ногах. Он отполз чуть назад, глядя на маленький колеблющийся шарик света, в котором сконцентрировалась вся его магия. Тень остановилась, но не надолго. Свет дрожал, магия уходила из него и Тень внезапно бросилась вперед.

Даламар снова повалился на пол и откатился от наступающей тьмы. Магия! Где же его магия? Он погрузился глубоко в себя, изучая своё сердце и душу, отбросив страх и слабость, иссушающую его душу. Свет, стучало в его голове. Свет и огонь… свет и…

Тень достигла его рук, жадно охватывая их. Сила и жизнь вытекали из Даламара, как кровь из разорванной раны. Почувствовав его слабость, Тень продвинулась ещё ближе. Даламар пытался собрать последние силы и очистить слабеющий разум. В своём воображении он нарисовал то, что ему нужно, оружие из огня и света. Шатаясь, он поднялся на четвереньки, потом неимоверным усилием воли заставил себя подняться на ноги. Его правая рука заполнилась силуэтом пылающего копья. У него уже не доставало силы или сосредоточения, чтобы позаботиться о собственной защите.

Тень придвинулась ещё ближе. Плоть Даламара на правой руке почернела и стала сползать с костей. Кто-то закричал — о, боги, это был он сам — и его крик смешался со смехом Трамда в каком-то ужасном гимне. Крича от ярости, боли и ужаса, Даламар откинул назад свою правую руку, чтобы бросить её в тень. Его глаза остановились на призрачных глазах темноты.

И таким образом он увидел то, чего не видел прежде. Он увидел, что Тень являлась на самом деле сознательным существом. В бледных глазах он увидел сознание, ум, душу и обреченность. Он увидел сапфировую вспышку! Реджина! Слишком поздно он распознал иллюзию. В этот же самый момент он бросил копье.

Тень закричала и иллюзия медленно растворилась. Реджина упала, пораженная пламенным копьём. Её одежда и сама плоть горели. Даламар бросился к ней, сбивая пламя здоровой рукой. Глазами, широко раскрытыми в шоке и боли, Реджина попыталась передать ему что-то, какое-то предупреждение. Но Даламар уже почувствовал опасность, зудевшую у него между лопатками.

Даламар развернулся, пошатываясь от слабости. Трамд попятился, нащупывая позади себя оружие. Даламар улыбнулся, поняв то, что ему и так было уже известно — гном растратил себя, поддерживая защитный барьер, вызывая гримлока и создавая иллюзию, которая спрятала Реджину в Тени. Тем не менее только глупец подумал бы, что у Трамда не осталось силы. Умный же человек просто понял бы, что гном теперь просто не располагает такой силой, располагать которой хотел бы.

— Гном, — сказал Даламар дрожащим голосом. Его руки дрожали, собираясь бросить последнее заклинание, на которое он сегодня будет способен. — Ты умирал со дня своего Испытания. Сегодня настал день, когда всё это наконец закончится.

Пот блестел на лице Трамда, стекая в его красную бороду. Он сделал ещё один шаг назад. Позади себя Даламар услышал дыхание Реджины, которое походило одновременно и на предсмертный хрип и на рыдание. Внезапно его охватила ярость и с ней пришла новая сила, о которой он и не подозревал. Он поднял свою сожженную руку, с которой сошла кожа до белых костей, омытых кровью. Он чувствовал боль и в гневе преобразовывал её на магическую силу. Его пальцы задвигались, кости блестели в солнечном свете, вливающимся в окно. Из магии и своей ненависти он создал копье молнии, такое же, которое убило дракона.

С глазами, расширенными страхом, Трамд копался в себе, ища подходящее заклинание. Свет замерцал перед ним, как если бы он попробовал накастовать щит. Через мгновение свет потемнел и растворился в темноте. Он попробовал ещё раз и Даламар позволил ему это, как кошка, играющая с мышью. Щит, воздвигнутый Трамдом, снова растворился. Страх и гнев отражался на его лице, придавая ему вид безумца.

Засмеявшись, Даламар бросил копье. Зашипев в воздухе, оно устремилось к гному и в последний момент перед Трамдом возникла ещё одна защита, чёрная и прочная как закаленная сталь. Копьё врезалось в неё, взрываясь ослепительным светом.

Запах озона повис в воздухе. Даламар вдохнул его и снова его руки заполнились силой и магией. Теперь он не стал формировать новое копьё. Он просто бросил в гнома сгусток энергии, материал, из которого рождаются молнии. Он бросал их в чародея один за другим. Магия Трамда задрожала и стала подаваться. Гном отшатнулся от щита как раз в тот момент, когда его щит окончательно разрушился. Ещё три шара энергии бросил Даламар и Трамд, увернувшись, поднял руки, собираясь в отчаянной попытке бросить последнее своё заклинание.