– Чего ты испугался? Человеческие души бессмертны, так что тебе нечего опасаться. Смерть – это лишь переходный момент. Клетка открывается, обрывается тонкая нить, и лети птичка на волю.

– Я вам не верю! – воскликнул Иван. – О какой воле вы говорите? Вы считаете это место волей?

– А ты, что хотел, мерзкий грешник, хоромы райские? Скажи спасибо, что вас всех на ДНО не отправляют за ваши земные делишки! Хватит, мне надоело, выслушивать твою пустую болтовню. Поговорим о деле. Ответь мне, любишь ли ты, Ваня, людей?

Иван с удивлением взглянул на зверя. Он никогда не задумывался над этим вопросом. Профессия журналиста неотъемлемо связана с людскими судьбами. И хотя Иван часто брал интервью, писал очерки, но он никогда не углублялся в духовный мир человека. Иван удивлялся человеческому долготерпению и выносливости, восхищался мужеством и самопожертвованием, возмущался жестокостью, презирал трусов и глупцов. Но любил ли он людей? Нет, скорее жалел.

– Жалеешь, значит - любишь, - опять прочитал его мысли зверь. – Хотя их не за что любить. В каждом человеке сидит свой зверь. Уж я то знаю!

Вскочив с трона, он стал метаться по залу.

– Творец, как же ты ошибся! Твои людишки, подобно животным, добывают себе пропитание, обкрадывая, унижая и убивая себе подобных! Им, видите ли, мало места на земле!

Иван почувствовал, что зверь лукавит: обращаясь к Творцу, он бросал ему вызов. На самом же деле, то, что творилось на Земле, было делом рук сатаны.

– Более того, - неожиданно продолжил его мысль зверь. – Я даю людям знания, которые они тщеславно присваивают себе, как собственные достижения. Глупцы, они даже толком пользоваться этими знаниями не научились. Им все идет во вред.

– Вы все время плохо отзываетесь о людях, хотя сами в них нуждаетесь, - сказал Иван. – Вы командуете миром, руководите людьми, бесцеремонно вмешиваетесь в их судьбы, и в тоже время возмущаетесь, что весь мир, и отдельно взятый индивидуум так четко и безоговорочно исполняют ваши команды. Позвольте вас спросить, что же собственно вас не устраивает? – сейчас в Иване заговорил журналист.

– Браво, ты делаешь поразительные успехи! Ты сам, того не подозревая, подошел к главному вопросу, - воскликнул зверь, устремив на Ивана пристальный взгляд. – С этой минуты я буду, откровенен с тобой, так как мне понадобятся твои услуги.

Иван затаил дыхание. Он с нетерпением ждал, что скажет зверь дальше.

– Итак, ты желаешь знать, что меня не устраивает. Но сначала ты ответь мне, что не устраивает тебя на земле? – зверь с ухмылкой ждал ответа. Не дождавшись, продолжил.
– Молчишь. Наверняка то же, что и всех: болезни, устройства государств, войны, бессмысленная жестокость и тирания. Список можно продолжать до бесконечности. А теперь скажи мне, можно ли манипулировать людьми, имеющими свободу выбора? Конечно, можно управлять кучкой людей, у которых самые низменные инстинкты выросли до чудовищных размеров. Но целым миром! Как бараны, миллиарды людей идут за своими правителями, безропотно подчиняясь каждому их слову. Безумства народов усиливаются от столетия к столетию, и вот уже Космос готов стать полигоном военных действий! Вот оно, свершилось! Земля будет уничтожена, человечество перестанет существовать! И виновен в этом будешь ты.

– Чего вы хотите от меня?! Я не понимаю, причем здесь я? – закричал Иван. – Я никого не тиранил, не мучил, у меня нет ни одного подчиненного, мои амбиции, как и мое тщеславие мизерны. Почему вы навязываете мне качества сверхчеловека? Зачем приписываете мне поступки противные моему естеству?

– Довольно. Ты ответил на мой вопрос. Ты настоящий сын Земли. Несмотря на уродливость и абсурдность человеческого поведения, ты против гибели человечества.

– Разумеется, да. Кроме низменного, в людях много великого: любовь, верность, преданность. Большинство, я просто в этом убежден, прекрасные, добрые, честные люди!

– Чушь. Ядовитое семя не способно ни на что прекрасное. Разве, что найдется белая ворона, да и та в скорости погибнет, не найдя себе подобных. И чтобы ты в этом убедился, я покажу тебе, о чем думают твои добрые люди.

Не успев возразить, Иван почувствовал легкое опьянение, вскоре он стал погружаться в глубокий многогранный колодец. Словно завороженный, Иван наблюдал за происходящим, не испытывая при этом ни страха, ни волнения. Странные существа встречались на его пути; они стояли неподвижно по углам колодца, подобно древним каменным истуканам, и только едва заметное движение крыльев и блеск угрюмых глаз указывало на то, что они были живыми. Если бы Иван сейчас мог взглянуть на себя в зеркало, он бы ужаснулся. У него было абсолютно плоское тело, прикрытое серыми лохмотьями, бесцветное лицо с глубоко запавшими воспаленными глазами. На счастье, он не мог себя видеть

Еще несколько мгновений длился этот чудовищный спуск. Наконец Ивана выбросило на один из широких проспектов города. Мимо с шумом проносились машины, водители не замечали его, несколько машин проехали сквозь него. Все еще, не веря, что он неуязвим и невидим для окружающих, Иван поднялся на тротуар.

 Стоял яркий солнечный день, один из тех дней осени, которые радуют глаз и волнуют сердце. Ноги Ивана едва касались земли, он словно парил в воздухе, бесшумно пе-ремещаясь в людском потоке. Гул голосов наполнил его мозг, и он с удивлением оглянулся, пытаясь понять, откуда доносятся голоса. Но люди шли молча, многие куда-то торопились, при этом, бесцеремонно пробивая себе дорогу локтями. Иван будто впервые увидел то, что происходило ежедневно, почти ежечасно. Отсутствие деликатности, бережного отношения к другим людям вызвало в нем недоумение, а затем чувство горечи. «Он был прав", - подумал Иван. Сердце защемило от отчаянной жалости к людям, которые сами того не ведая, подтверждали слова зверя. И вот уже яркое солнце закрылось мутным туманом, краски осени поблекли. Без любви все теряет смысл, таков уж человек.