— Все это прошло. И Сёмушки с нами нет. Сам говоришь, что он в Сибирь вернулся. Остались мы с тобой перед одной задачей: куда делась коллекция Карпова?

— Я думаю, следователь без нас справится и найдет ее. Что же касается электрика, им поинтересуюсь. Случайное совпадение произошло, или он работает по «совместительству» в сексотах милиции?

Вадим в эту ночь долго не мог уснуть. Чутье подсказывало, что Селезнев с подлещиком были подставлены милицией. Ведь даже о содержимом коллекции знали лишь понаслышке. Не имели представления об истинной ценности ее, не знали, зачем человеку собирать, покупать за большие деньги и держать у себя то, что не кормит и не греет. Чем даже похвалиться опасно.

Вадиму вспомнилось, как искренне удивился арестованный:

— Имел такие бабки, а с нами расчет зажал? Ведь мы ему бока могли намять в любой момент. Неужель себя не жаль? Ведь сдох, а этот горшок кому–то достанется! Разве стоило так жить, чтоб из–за дерьма душу отдать? Дурак он, этот Карпов! У меня когда деньги заводились, не копил их. Враз в дело! В пивбар их относил!.. А кому еще? Мужик и есть мужик!

— А может, играет в простака? — обрывал сам себя Соколов. Но и следователь заявил чекистам через месяц, что оба арестованных не брали коллекцию Карпова.

— Не только допросы, очные ставки, но и следственные эксперименты, выезд на место убедили меня в этом.

— Они золото от меди отличить не могут. И убили — в состоянии аффекта, не отдавая отчета в содеянном. Я сделал много запросов на них, говорил с фирмачом, у какого оба работали. Тот даже не поверил, что его шоферы смогли убить человека за коллекцию.

— За свое, если уж до кипения довести, любой убить сможет. И они не исключение. Всяк жить и жрать хочет. Но Карпов и впрямь пройдоха и аферист. Ведь все условия оплаты мы обговорили с ним заранее, до командировки ребят в Белоруссию! Он меня подвел и шоферов обманул! Верни теперь ситуацию в прежнее русло, сам бы с ними рассчитался. Люди не должны страдать из–за нас — коммерсантов! Оба, кстати, прекрасные водители! Работали не первый год. Я с ними легко ладил. Что касается Карпова, так он половине города деньги должен. Кому за товар, другим — зарплату или расчет не выдал. Подобные акционеры всегда плохо кончают и никогда не доживают до старости. Им помогают уйти из жизни обманутые. Плохо это еще и потому, что не умеем мы пока работать и жить без обманов. Все еще в дикости живем! Вон Карпов ездил отдыхать на Ривьеру, на Кипр, как современный человек. А копни — в душе одна гниль и вонь. Так и ушел должником! Как собака, говорят, похоронен! Такова цена его жизни — без имени, без племени, без семени… Одно слово — человечий мусор! А вот ребят — жаль…

Нашел следователь и сотрудников милиции, соседей Киселева по даче. Пришел к ним уже вечером, перед выходным, когда люди никого не ждут в гости.

Двое сержантов заканчивали переборку полов. Выбрасывали прогнившие доски, заменяли их новыми половицами.

Узнав, кто к ним пришел, опешили. У одного от растерянности молоток из руки выскользнул, больно ударив по ноге.

— Присядьте вот сюда, — пригласил второй, предложив табуретку. Сам спешно убрал со стола бутылку самогонки, вареную картошку, хлеб и лук.

Разговор о соседях–шоферах следователь начал осторожно. Но сержанты ответили сразу:

— Знаем. Один был родственником Женьки Киселева, второй — его напарник.

Случалось, выпивали вместе! Женька вместе с нами работал. Его за пьянку выгнали. Ну да теперь любой повод хорош, когда надо избавиться от человека!

— Мы им ничем не помогали! Да и как, если сами еле дышим! — указал один из сержантов на буханку хлеба и прочую скудную снедь, лежавшую в ящике.

— О Карпове? Конечно, слышали! Но его убили! Во умел жить! Ни жены, ни детей, имел квартиру в центре города! И отдыхал только за границей! Слышали, не знаю — правда или нет, что его омоновцы даже дома охраняли! Спросить: зачем? — рассмеялись оба.

— О коллекции? Конечно слышали! О ней весь город говорил. Самим видеть не довелось, но, по слухам, стоит она дорого! — подтвердил сержант, сидевший рядом.

— Вы знаете, где теперь находятся ваши соседи по даче? — спросил следователь.

— Они, как в городской газете писали, убили Карпова!

— После этого им удалось скрыться именно здесь, на даче! У вас под боком! — оглядел следователь обоих.

— Мы об убийстве узнали позже. А вот имена только два дня назад назвала газета, — не сморгнув ответил тот, который сидел напротив.

— Кажется, вас зовут Олегом? — уточнил следователь.

— Верно, так и есть.

— А вы — Федор?

— Да. Он самый! — подтвердил сержант, сидевший рядом.

— Давно работаете в милиции?

— По пятому году.

— Мы вместе пришли. В один день. До милиции — в армии служили. До армии — в деревне. Даже дома рядом.

— Выходит, не только земляки, а и давние друзья?

— Это верно! — подтвердил Олег.

— Семьи имеются? — спросил следователь.

— Конечно. Своих, деревенских привезли. Их мы с детства знали.

— Дети есть?

— У каждого по сыну, — ответил Федор за двоих, удивляясь, что следователь задает такие простые, обычные вопросы.

— Слышал я, что вам зарплату задерживают?

— Уже четыре месяца за спасибо работаем. Многие не выдержали, ушли из органов. Семьи обещаниями не накормишь.

— А вы как обходитесь?

— Родители помогают. Они в деревне живут. Хозяйство имеют: огороды, скотину, сады. Привозят нам в город. Так и держимся. Если б не это, не знаем, как выкрутились бы, — вздохнул Олег.