Он посмотрел в другой угол комнаты, на меня и Шолто, схватившего меня за плечо.

— Прости мое ребячество, Мередит. Он тебе и правда сегодня нужен.

Он еще раз громко вздохнул в притихшей комнате и глянул мимо застывшего в боевой стойке Дойла.

Гален поднялся с помощью Холода, но поза у него была неуверенная, как будто без поддержки Холода он стоять не смог бы.

— Пикси! — крикнул Баринтус, и океан еще выше и сильнее плеснул в окно.

Отец Галена действительно был пикси — ему удалось обольстить фрейлину королевы. Гален встал прямее, глаза сменили обычный насыщенный оттенок на бледно-зеленый, почти белый по краю. Это был плохой знак — я такое видела считанные разы. Гален был по-настоящему взбешен.

Он стряхнул с себя руку Холода, и тот его отпустил, хотя по лицу ясно было видно, что он об этом жалеет.

— Я такой же сидхе, как ты, Баринтус, — сказал Гален.

— Не смей на мне пробовать свои пиксячьи хитрости, Зеленый, или в другой раз улетишь прямо в окно.

Мне стало понятно, что Рис не ошибся. Баринтус входил в роль короля, потому что только король мог вести себя так бесцеремонно с отцом моего ребенка, Мне нельзя было спустить это безнаказанно. Просто нельзя.

— Он едва не заколдовал великого Мананнана Мак-Ллира не благодаря наследству пикси, — заявила я.

Пальцы Шолто сжались на моей руке, предостерегая. Наверное, он был прав, но мне необходимо было вмешаться. Если я промолчу, то мою, пусть почти воображаемую, корону, я уступлю Баринтусу немедленно.

Баринтус сердито повернулся ко мне.

— А это что значит?

— Значит, что Гален приобрел столь мощную магию, став моим любовником и одним из моих королей. Раньше он и подумать не мог о том, что ему удастся затуманить разум самого Баринтуса.

Баринтус чуть кивнул:

— Он прибавил в силе. Все они прибавили.

— Все мои любовники, — повторила я.

Он молча кивнул.

— На самом деле ты злишься, что я хотя бы однажды не позвала тебя в свою постель, и не потому, что хочешь секса, а потому что хочешь проверить, не вернет ли это тебе все, что ты потерял.

Он не решился взглянуть мне в глаза, только волосы волновались вокруг его лица, словно под струями подводного течения.

— Я нарочно ждал, пока ты сюда зайдешь, Мередит. Я хотел показать тебе, как поставлю Галена на место.

Тут он все же поднял взгляд, но мне ничего не удавалось прочесть у него на лице. Я не узнавала лучшего друга своего отца и самого частого нашего гостя в мире людей в том, кто стоял сейчас передо мной. Несколько недель на берегу моря словно переменили его. Неужели именно таким высокомерным и мстительным он впервые явился к Неблагому двору? Или уже тогда его сила оставалась в прошлом?

— А зачем было нужно, чтобы я это видела?

— Я хотел показать тебе, что достаточно владею собой — ведь я не швырнул его в окно и не утопил в море. Ты должна была увидеть, что я его пощадил.

— А с какой целью пощадил? — спросила я.

Шолто притянул меня к себе, и я полубессознательно обвила его руками. Не знаю, старался он меня защитить или просто утешить, или даже самому успокоиться, хотя утешение в объятиях ищут скорее малые фейри, чем сидхе. А может, он меня предостерегал. Не знаю только, о чем.

— Я бы не утонул, — сказал Гален. Все головы повернулись к нему. — Я сидхе, — повторил он. — Никакая природная стихия меня не убьет. Бросить меня в море ты можешь, а утопить — нет, и давление глубокой воды меня не раздавит. Твой океан меня не убьет, Баринтус.

— Зато мой океан заставит тебя мечтать о смерти, Зеленый человек. Ты навеки останешься в чернейшей бездне, вода затвердеет вокруг как надежнейшая из темниц, только куда мучительней. Пусть утонуть сидхе не может, но легкие болят от попавшей в них воды, а тело жаждет воздуха и силится вздохнуть. Давление глубин не сокрушит тебе кости, но сожмет все тело. Ты будешь вечно страдать, не умирая и не старясь — твоя пытка будет нескончаемой.

— Баринтус! — Это единственное слово передало всю глубину моего потрясения. Теперь я сама цеплялась за Шолто, мне нужна была опора. Он описал судьбу хуже смерти, и это ею он угрожал Галену — моему Галену!

Баринтус посмотрел мне в глаза и явно не обрадовался увиденному.

— Неужели ты не понимаешь, Мередит, что мое могущество куда больше, чем у многих других твоих мужчин?

— Ты таким странным способом хочешь приобрести мое уважение? — спросила я.

— Подумай, насколько мощной силой я стану рядом с тобой, если верну, что потерял.

— Ты сможешь уничтожить этот дом со всеми его обитателями. Именно так ты сказал в моей спальне.

— Я никогда не причиню тебе вреда, — возразил он.