тии в жизни семьи зависят от возраста, расы, класса и уровня образования. Супруг более

молодого поколения, например, делает в доме гораздо больше по сравнению со своим отцом,

хотя нагрузка его жены остается по-прежнему намного больше. Опрос женщин моложе

тридцати лет, проведенный журналом «Лэдиз хоум джорнел» в мае 1997 г., показал, что 76%

женщин берут на себя большую часть стирки; 73% — приготовления пищи; 70% — домашней

уборки; 67% — повседневных покупок; и 56% занимаются оплатой счетов. В Канаде

наблюдается почти такая же картина: 77% женщин готовят пищу по сравнению с 29%

мужчин, 54% женщин убирают после еды по сравнению с 15% мужчин47.

Хотя мы склонны думать, что общее участие супругов в домашнем труде является

особенностью прогрессивных, либеральных, образованных семейств, данные рисуют

совершенно другую картину. Черные мужчины делают значительно больше работы по дому,

чем белые. В четвертой части всех черных семей мужчина делает более 40% работы по дому;

т.е. мужская «доля» работы по дому приближается к равной. В белых семьях только 16%

мужчин делают так много. И если взять отцов семейств из числа «синих воротничков» —

муниципальных служащих, работников сервиса, полицейских, пожарников, работников

ремонтных служб, — то вероятность того, что они будут заниматься детьми, пока их жены

работают, в два раза выше (42%), чем у высококвалифицированных специалистов,

менеджеров и инженеров (20%). Это различие возникает не из-за идеологических взглядов, а

скорее из-за «неофициального гибкого рабочего графика», сдвига рабочего времени по

договоренности между супругами, которым пользуются примерно до четверти

210

всех работающих американцев и около трети всех работающих,

" 4Я

имеющих детей в возрасте до пяти лет46.

Наличие детей увеличивает тендерный разрыв. Матери проводят гораздо больше времени с

детьми, чем отцы, особенно в младенческом возрасте ребенка, и данные показывают «очень

низкий уровень участия отцов» в этот период. Матери проводят на 50% больше времени, чем

отцы, с детьми в детских садиках вплоть до четвертого года пребывания там ребенка*.

Участие мужчины в воспитании детей возрастает, когда дети становятся старше, — и из-за

того, что тут нужен другой тип участия, и, возможно, из-за того, что это уже становится более

«занятно» для самого папы. Но когда исследователи задали вопрос о времени, затраченном

каждым родителем на детей отдельно от другого родителя, то выяснилось, что отцы

проводили с детьми в среднем только 5,5 часов в неделю, а материнское время составляло в

среднем около 20 (19,5) часов в неделю — разница в 350%. Мужчины склонны дольше

оставаться на работе, когда в семье появляются дети. Частично это происходит потому, что

мужчине надо больше заработать для содержания детей, а частично потому, что они этого

хотят и просто могут себе позволить. Их жены, конечно, проводят меньше времени на работе,

таким образом расширяя тендерный разрыв и на работе, и дома. «Тендерный разрыв

существует даже без детей, — замечает социолог Бет Энн Шелтон, — но усиливается с

появлением

49

детей в семье» .

Дети же учатся тендерным ожиданиям, следуя родительским урокам. Одно исследование 1991

г. показало, что дочери женщин, работающих полный рабочий день, тратят более 10 часов в

неделю на домашнюю работу; сыновья же тратят меньше 3 часов в неделю. Это исследование

застанцяет меня думать, что адекватной реакцией на вдохновленное феминистками движение

«Ваша дочка — вместе с вами на рабочем месте», которое призывало родителей брать дочерей

с собой на работу, чтобы объяснить им, что это такое, и продемонстрировать, что у мам тоже

есть амбиции, был бы Национальный день сыновей в воскресенье днем, когда отцы будут

показывать съоим сыновьям, как мыть посуду, заниматься стиркой, заправлять кровати и

пылесосить полы (конечно, если отцы знают, как все это делается!).

В американских детских садах распространена практика, в соответствии с которой родители не просто приводят и

оставляют детей, но некоторое время находятся там вместе с ними. — Прим. ред.