потребности необходимо объяснить, какие нормативные определения следует установить и

далее воспроизводить, — поставляет за пределами своего внимания различия мужчин и

женщин между собой. Эта теория не может вполне справиться с существованием таких

различий. Более глубокие исследования должны принять во внимание существование разных

определений мужественности и женственности, которые конструируются и выражаются

различными группами мужчин и женщин. В этом смысле мы и говорим о маскулинностях и

фемининностях во кножественном числе. Более того, социологи считают, что различия в

типах мужественностей или женственностей выражают отношения, как раз противоположные

тем, о которых писали теоретики половых ролей. Последние, даже если они могут принять

идею этих различий вообще, видят эти различия как отклонения, как неудачу человека в

попытках соответствовать нормальной половой роли. Социологи, с другой стороны, полагают,

что различия в определениях мужественности или женственности

149

являются самостоятельным результатом разнообразных взаимодействий групп людей со своей

окружающей средой. Таким образом, как утверждают социологи, нельзя понять различия в

мужественности или женственности, основанные на расе или национальности, без

рассмотрения сначала способов, с помощью которых институциональное и межличностное

расовое неравенство структурирует контексты формирования идентич-ностей членов этих

групп. Теоретики половых ролей могли бы сказать, например, что черные мужчины,

лесбиянки или пожилые латиноамериканские женщины испытывают дискриминацию, потому

что их определения мужественности и женственности «отличны» от нормы. Для социолога в

этом содержится лишь половина правды. Социолог добавит, что эти группы развивают разные

определения мужественности и женственности в своем активном взаимодействии с

социальной окружающей средой, в которой они дискриминируются. Таким образом, их

различия оказываются больше продуктом дискриминации, чем ее причиной.

Все это ведет нас к третьей сфере, в которой социологи бросают вызов теории половых ролей.

Тендер не только множественен, но и относителен. Теория половых ролей устанавливает две

отдельных сферы, словно дифференциация половых ролей является больше вопросом

сортировки стада крупного рогатого скота в два соответствующих загона, снабженных

табличками. Мальчики будут пастись в мужском загоне, а девочки — в женском. Но такая

статическая модель также предполагает, что эти два загона не имеют практически ничего

общего друг с другом. «Результатом использования ролевого подхода стало абстрактное

представление о различиях между полами и их ситуациями, не вытекающее из конкретных

взаимоотношений между полами»3. Но исследования показывают, что мужчины

конструируют свои идеи по поводу того, что означает быть мужчиной, в постоянном

соотношении с определениями женственности. Быть мужчиной означает быть непохожим на

женщину. Действительно, как подчеркивают социальные психологи, различные группы

мужчин могут расходиться по другим аспектам и в оценке их значимости для определения

тендера, но компонент «антиженственности» в их понимании мужественности остается,

возможно, единственной доминирующей и универсальной характеристикой.

В-четвертых, так как тендер множественен и относителен, он также ситуативен. Что значит

«быть мужчиной» или «быть

150

женщиной», меняется в различных контекстах. Эти различные институциональные контексты

востребуют и формируют различные формы мужественности и женственности. «Мальчики

могут быть мальчиками, — резонно комментирует феминистская исследовательница в

области законодательства Дебора Роуд, — но они выражают свою идентичность по-разному в

своих мужских компаниях и при проведении интервью о приеме на работу с женщиной-

менеджером»4. Тендер, таким образом, является не свойством индивидов, некоей «вещью»,

которой обладает каждый, но определенным набором типов поведения, продуцируемых в

определенных социальных ситуациях. Следовательно, тендер меняется по мере изменения