Я протянул ему деньги. Мы подошли к специальному окошечку. Мне были вручены три увесистые колбаски. Это были жетоны разного достоинства. Доллары, полтинники и квотеры.

Я честно поделился ими с женой. Рафа выделил Ларисе два квотера и полтинник.

Мы разошлись по углам.

Я ждал, пока освободится слот-машина. Хотелось начать с этого простейшего устройства.

Опускаешь жетон. Нажимаешь рычаг. На специальном экране вращаются картинки — ягоды, орехи, помидоры. Картинки образуют все возможные сочетания. Некоторые из этих сочетаний — выигрышные. Выигрыш может быть двойным, тройным, десятикратным. В редчайших случаях можно получить тысячи жетонов — за один. И даже больше.

Я решил начать с простого. А дальше уже можно будет попытать счастья в рулетку. Освоив загадочные колеса и другие механизмы фортуны.

Ждать пришлось минуты две. Я распечатал пакетик с жетонами. Опустил первый квотер. Машина равнодушно его проглотила. Я опустил второй. С таким же результатом. Я опустил подряд еще четыре квотера. Никакого эффекта.

Я, как рыбак, поплевал на следующий квотер и опустил его…

Машина без затруднений глотала стальные пилюли. Видимо, желудок у нее работал превосходно.

Я тихо помолился всем знакомым богам и опустил следующие шесть квотеров. Агрегат победно зарокотал и выплюнул — два.

Я воодушевился. Значит, намечается перелом.

Далее — шестнадцать четвертаков последовательно и бесследно исчезли в утробе ненасытного зверя…

Мне захотелось посмотреть, что делает Рафаил. Я отыскал его в толпе. Возбужденно и почти неистово дергал он рычаг слот-машины. Иногда пинал ее ногой. При этом он что-то говорил и даже напевал. В его действиях ощущался заметный привкус безумия, фанатизма и той необыкновенной целеустремленности, которая отличает религиозных мыслителей восточной школы.

— Рафа, — говорю, — я проиграл восемнадцать долларов.

— Это нормально, — откликнулся Рафаил и добавил:

— Фортуна — не уличная девка. Ее за червонец не купишь! Фортуна — женщина тургеневского склада. Она долго колеблется, присматривается, выжидает. Ей нужны гарантии подлинных чувств. Но зато — потом… Это тысячи и одна ночь!..

— Как твои дела? — спрашиваю.

— У меня осталось шесть долларовых жетонов.

— Кошмар, — говорю.

— Ничего подобного. Это хорошо, что мы сейчас проигрываем. Зато потом начнем выигрывать. Хуже, если бы все шло наоборот. Сначала выигрываешь жалкие четыреста долларов, а затем проигрываешь и конец! И возвращаешься домой без копейки…

— Когда же мы начнем выигрывать?

— Через шесть с половиной минут, — загадочно ответил Рафа.

Видимо, он приметил где-то соответствующий знак.

Рафа при мне затолкал в щель оставшиеся жетоны, машина безмолвствовала. Мне показалось, что она злорадно ухмыляется. И даже подмигивает…

— Одолжи мне половину своих жетонов, — требовательно высказался Рафаил.

— М-м, — сказал я.

— Не будь таким мелочным, — прикрикнул он и добавил: — Нам предстоит выиграть колоссальные деньги! А ты экономишь ничтожные двадцать жетонов…

Мы поделили жетоны и направились к свободным автоматам. Я раза три выигрывал по шесть монет. Один раз выскочило двадцать. Я опускал жетоны снова и снова. И вдруг они кончились.

Я оглянулся и заметил Рафу.

— Игра только начинается, — возбужденно крикнул он, — у тебя есть деньги?

— Ты задавал мне этот вопрос рано утром. У меня было сто долларов. Теперь их нет…

— Отлично, — сказал Рафаил, — посмотрим, что делают наши жены.

Мы отправились на розыски.

По дороге нам встречались разнообразные типы. Мы увидели пожилого мужчину, который беспрерывно хохотал. Он беспрерывно хохотал и неизменно выигрывал. Его карманы заметно оттопыривались. Пол вокруг него был усыпан долларовыми жетонами. Щеки мужчины казались подозрительно округлыми.

Последовал новый взрыв хохота. Изо рта у счастливца выпал металлический доллар. Еще один выкатился из его левой штанины…

Затем мы увидели женщину, которая рыдала. На ее шее тускло поблескивало жемчужное колье. Руки были унизаны кольцами.

— Капризы миллионерши, — сказал Рафа.

Затем мы увидели наших жен. Их лица были печальны.

— Я опустила все три жетона, — сказала Лариса, — на третий раз выскочила бельевая пуговица. И все…

— Пуговица — это чудесно! — воскликнул Рафа. — Это знак фортуны! Игра только начинается…

— Но у меня кончились деньги, — сказала Лариса.

— И у меня, — сказал я.

— И даже у меня, — признался Рафа.

Моя жена красноречиво промолчала.

— Деньги — прах! — сказал Рафа.

— Особенно те, которых нет, — желчно добавил я…

— Придется ехать домой, — сказал Рафаил. — Отношения с фортуной несколько запутываются. Я думаю, нам повезет в следующий раз. Только надо захватить побольше денег. А главное — береги пуговицу, — напомнил он жене…

Мы ехали в сгущавшихся сумерках. Машину обгоняли наполненные светом автобусы. Бесчисленные разноцветные огни мелькали на горизонте. Временами слышался приглушенный звон жетонов и гудение игральных механизмов…