Шрифт:
Илюшин направился к лестнице. Полина следовала за ним, рассматривая вязку тонкого серого свитера.
До чего же страшно! Страшно сидеть в одной комнате с убийцей и гадать: знает он, что его подозревают? Или нет? «Не подавайте вида», – велел Макар Илюшин. Легко сказать! Кто, как не он, утверждал, что у нее все написано на лице?
Надо заполнить мысли чем-то нейтральным… Например, узором свитера. Тогда она не станет испуганно таращиться на каждого из гостей.
Две петли лицевые, три изнаночные. Будем думать о стареньком журнале с выкройками, о свитере, о том, как бабушка Макара Илюшина вязала его долгими осенними вечерами под шум дождя.
Минуточку.
Осенними вечерами.
Дождливыми вечерами.
Свитер.
Полина остановилась.
Вот он, фотошоп! Та деталь, которая не вписывалась в общую картину!
– Макар! – позвала она. – А почему у вас свитер сухой, если вы бежали из оранжереи?
Глава 12
– Так когда, вы говорите, приезжает Анжей?
– Около одиннадцати.
– Надеюсь, ливень перестанет. Носа на улицу не высунешь.
Звякают вилки. Из кухни струятся ароматы горячего мяса, запеченных овощей. Сильным аккордом их перебивает запах сладкого яблочного пирога.
– А что с архитектором, Макар?
– Анжей по-прежнему все держит в тайне. Ну, вы его знаете.
– О, да!
– Думаю, он собрался перестраивать дом. Сколько лет назад он его построил?… Дайте-ка сосчитать. Не меньше пятнадцати.
– Ну, для такого домины это не срок!
– Мне тоже не терпится узнать, что он задумал.
– Тарас, передайте баклажаны…
Горят электрические свечи. Клара Ивановна снует вокруг стола, бесшумно собирая приборы.
– Можно подавать чай?
– Чуть позже, Клара Ивановна.
Если бы кто-то заглянул в окно, он увидел бы мило беседующую компанию. Трое женщин, трое мужчин. Постояльцы крошечной гостиницы, вынужденные коротать вместе скучный вечер.
– А я сегодня… хе-хе!… испугал нашу милую экономку.
– Я вас так и не простила!
– Правильно, Полина! Между прочим, я тоже. Вы задолжали мне целую партию.
Полина поймала одобрительный взгляд Илюшина. «Умница, молодец. Отлично держишься».
Она независимо отвернулась. Но ей было приятно.
Конечно, он не стал ничего объяснять. Сказал: «Потом, все потом» – и уволок ее в столовую. Там уже собирались гости, и через десять минут Полина перестала ломать себе голову над тем, как его свитер остался сухим под проливным дождем.
И джинсы.
И кроссовки.
К облегчению Полины, Клара Ивановна взяла себя в руки. Никто и не заметил, что она недавно плакала. Все хвалили ужин, но при этом как будто считали ниже своего достоинства похвалить того, кто его готовил.
– А что, Сергей не ужинает? – огорчилась Анжелика.
– У него много работы, – объяснил Илюшин. – Точнее, уже немного. Он хочет закончить все до приезда Анжея.
– Думаете, успеет?
– Конечно.
– Не зря же мы помогали ему весь день, – улыбнулась Полина.
И Макар улыбнулся в ответ.
Он играл. Развлекался. И – она могла бы поклясться! – получал от этой опасной игры удовольствие.
Он снова стал своим парнем, славным Макаром, старающимся, чтобы гости чувствовали себя хорошо. Про такого пожилые дамы потом говорят: «Вы знаете, у Анжея новый помощник. Очень любезный молодой человек!»
Но Полину эта маска уже не обманывала.
Перед чаем устроили перерыв. Давид с Тарасом заговорили о покупке недвижимости. Ирма с Анжеликой рассматривали рисунок на фарфоре. Старшая сестра что-то объясняла, водя пальцем по росписи, младшая кивала.
Полина не удержалась. Наклонилась к Илюшину и шепнула:
– Не знаю, что вы наговорили ночью Ирме. Но хватило ее ненадолго.
– А я и не ожидал длительного эффекта, – так же тихо отозвался Макар. – Чтобы ослабить такую связь, нужно мощное потрясение. И потом, вы же не думаете, что я собирался ей помочь?
– От вас дождешься, – непочтительно буркнула Полина. – Может, все-таки попробуете еще раз?
– Бесполезно. Пока она сама не примет решение, все мои слова – пустая трата времени.
– Вам ее не жалко?
– Я не умею жалеть людей.
Полина озадаченно уставилась на Макара. Как же так? Вот ей почти всех жалко. И Анжея, и Василия, и уставшую Ирму, и Клару Ивановну… Тараса Воловика вот только не жалко. И Давида. Странно жалеть танк, даже если он заехал не туда, куда собирался.