Когда я встречаюсь глазами с Каем, сомнение, появившееся у меня, когда он и Инди обменялись взглядами, исчезает. Нет никакой неуверенности в том, как он смотрит на меня. – Ты нашла что-нибудь? – спрашивает он.

– Всего лишь стихотворение, - говорю я. – Мне нужно лучше сосредоточиться.

– Как и мне, - смеется Кай, - Первое правили сортировки. Его очень легко запомнить.

– Ты тоже умеешь сортировать? – я удивлена. Раньше он никогда не упоминал об этом. Это особенный навык, и не каждый человек владеет им.

– Меня научил Патрик, - мягко поясняет он.

Патрик? Кажется, на моем лице отражается потрясение.

– Они предполагали, что Мэтью когда-нибудь станет сортировщиком, – продолжает Кай. – Патрик хотел, чтобы я тоже знал основы этой специальности. Он понимал, что мне никогда не удастся получить хорошую работу. И хотел, чтобы я умел пользоваться своим разумом, после того, как больше не смогу ходить в школу.

– Но как он учил тебя этому? Порты зарегистрировали бы, если он показывал тебе примеры на них.

Кай кивает. – Он нашел другой способ, - умолкая, он оглядывается на Инди в другом конце пещеры. – Твой отец рассказал Патрику, что ты придумала для Брэма – как научила его играть на скрайбе. И это дало Патрику одну идею. Он сделал кое-что по тем же принципам.

– И чиновники ни разу ничего не заметили?

– Он не разрешал использовать для этого мой скрайб, - отвечает Кай. – Дядя выменял другой скрайб у архивистов, и отдал мне его в тот день, когда я получил место работы в центре распределения питания. Именно тогда я узнал об архивистах Ории.

Лицо Кая спокойно; голос приглушен. Мне знаком этот взгляд. Именно так он смотрит, когда говорит о том, о чем не рассказывал долгое время или вообще никогда. – Мы предполагали, что место работы не окажется хорошим. И я не был удивлен. Но, после ухода чиновника, я… - он делает паузу, – я пошел в свою комнату и достал компас. Сидел там какое-то время, держа его в руках.

Мне хочется прикоснуться к нему, обнять его, вложить ему в руки тот компас. Глаза наполняются слезами, пока я слушаю, что он говорит сейчас, еще более тихим голосом.

– Потом я поднялся, надел свой новый синий костюм и отправился на работу. Аида и Патрик не сказали ни слова. Как и я.

Кай смотрит на меня, а я тянусь к его руке в надежде, что ему захочется ощутить мое прикосновение. Его пальцы крепко переплетаются с моими, и я чувствую, что занимаю свое место в его истории. Это случилось с ним, когда я сидела в своем доме на той же улице, кушала готовую пищу, слушала новости из порта, мечтая об идеальной жизни, предназначенной мне.

– Той же ночью, Патрик принес домой выторгованный черный скрайб. Старый, громоздкий. С таким устаревшим экраном, что вызывал смех. Вначале я сказал дяде отнести его обратно. Я подумал, что он очень сильно рискует. Но Патрик просил меня ни о чем не волноваться; сказал, что мой отец отправил ему страницу со старинным произведением, после того, как погиб Мэтью. И именно этот лист Патрик использовал для торговли. Он также сказал, что всегда планировал применить его для моего блага.

– Мы прошли на кухню. Патрик надеялся, что грохот, издаваемый установкой для сжигания отходов, заглушит все остальные звуки. Мы встали так, чтобы быть вне поля зрения порта. Ну, вот. Так он и начал учить меня сортировать – большей частью не разговаривая, а только показывая мне. Я прятал скрайб вместе с компасом в своей комнате.

– Но в тот день, когда чиновники отбирали все наши артефакты, - говорю я. – Где ты спрятал его тогда?

– Когда они пришли, я уже обменял скрайб, - поясняет он. – На тот стих, что подарил тебе на день рождения. – Он улыбается, его глаза снова со мной. Со мной, здесь, в Отдаленных провинциях. Как же далеко мы зашли.

– Кай, - шепчу я. – Это было очень опасно. Что, если бы они поймали тебя с этим стихотворением?

Кай улыбается. – Даже тогда ты спасла меня. Если бы на том холме ты не рассказала мне строчки из Томаса, я бы ни за что не отправился к архивистам и не обменял скрайб на стихотворение к твоему дню рождения. И нас с Патриком поймали бы. Гораздо легче было спрятать один лист бумаги, чем целый скрайб. – Он ласково проводит рукой по моей щеке. – Благодаря тебе, в доме не оказалось ничего, что можно было отобрать, когда они пришли. Компас я тебе уже отдал тогда.

Я крепко обнимаю его. Им нечего было отобрать, потому что он уже все отдал и обменял, ради меня. Некоторое время мы храним молчание.

Затем, чуть отстранившись, он указывает на страницу открытой книги. – Здесь, - говорит он. – Река. Это одно из тех слов, что нам нужно, – то, как он произносит это, как двигаются его губы и звучит голос, вызывает во мне желание оставить эти бумаги и провести остаток дней в пещере, или в одном из тех домишек, или в низине у реки, пытаясь лишь разгадать тайну Кая.