Избранные стихотворения и поэмы разных лет
вернуться

Лебедев Вячеслав Михайлович
Шрифт:
X
По овражкам вода звонкая Поет золотые песни. Телеграфная сеть — тонкая, А поет еще чудесней. Серой змейкой к земле прижалась. Визжала: «Холодная у людей жалость». И опять сначала, Об убитых всю ночь плача… Только горе у людей — горячее… «Студенческие годы». 1925. № 2

А. С. ПУШКИНУ

Наташа

Кавалергард в блистательном колете… — Поднять глаза. Вздохнуть — и позабыть О смуглом и насмешливом поэте. О всем, о всем… И в первый раз — любить… …И вот — легко за днями дни, как птицы… Как светлый вихрь… — И вдруг во двор — возок… На бледность щек упавшие ресницы И тенью смерти тронутый висок…

Эхо

По радио на целый мир — «Титаник!»… Орудиями — медленно — «Война»… Опять в лесах на синих трупах встанет Гнилых болот туманная весна… Опять смешают влажные апрели Снега и кровь в малиновый сироп. Какой любви прозрачные недели Вновь понесут, подняв на плечи гроб… …И всё цветут и прорастают кости Под лязг стремян и скрежет гильотин. Опять Людовик стонет на помосте, Опять вода краснеет у плотин… О, мертвых дней кровавая завеса!.. Но до сих пор сквозь дым, огонь и гул Шестнадцатидюймовых дул, — — Я слышу эхо выстрела Дантеса… «Студенческие годы». 1925. № 3

ГОЛУБОЙ ДЕНЬ

Сегодня день — как бирюза, Сегодня день — совсем весенний… Я опущу к земле глаза И тихо стану на колени. Благословляю светлый сон, Тобою посланный и взятый, С тобою сердце в унисон Поет о розовых закатах. Мне не понять земных забот, Мне не понять земной тревоги, — Когда весь мир, звеня, плывет По легкой голубой дороге… Моя земля — везде одна, И так же пахнет влажной плотью, И так же вечером весна Дымком синеет на болоте… «Годы». 1926. № 1

«Под вечер в весеннем просторе…»

Под вечер в весеннем просторе, Пройдя по низам, где темно, — У небес, за селом, на взгорье Постучусь в голубое окно. — Приюти, как былинку в поле, Укутай в вечерний дымок!.. Слишком густо посыпан солью Моей жизни черствый кусок… У тебя исцеляющей тиши Зачерпну из колодца ковшом. Пусть заново сердце услышит О жизни весенний псалом!.. «Годы». 1926. № 1

СЕРЕБРЯНАЯ ГОРЕЧЬ

I. «Без имени и без названья даже…»

Без имени и без названья даже, Плывущее к тебе — и без конца, Какою кротостью мне о тебе расскажет, Вечерним гостем стукнув у крыльца. …Проселками, над золотою пылью. Медвяный месяц, вскинув на рога, — Опять твоей неотвратимой былью — Сквозь крепь плотин зальет мои луга… Скупой любви отяжелевший бредень Тянуть со дна на золотой песок. Не мною началось, — не я приду последним Искать следов твоих незримых ног. И падать медленно — о, это ль — неизбежность? — Но даже сердце может ослабеть, Себя испепеляющую нежность, Последний дар переписав — тебе!..

II. «Лишь про себя, лишь шепотом, не вслух…»

Лишь про себя, лишь шепотом, не вслух… И нужно ли мне говорить о прежнем, Как это слово, легкое, как пух, Легло на жизнь таким тяжелым лежнем. О жизнь моя — угрюмый скороход, Не подождать, не отдохнуть на камне, О жизнь моя, уже который год — О жизнь моя — ты не легка мне… И этих верст — какая тяжесть вновь! Еще… еще… Но не в моем укоре Отыщешь ты последнюю любовь, Поймешь ее серебряную горечь… «Годы». 1926. № 1

«ЭКСЦЕЛЬСИОР»

На улицу из окон этажей Квадрат огней зияющею раной; На улицу, где эта ночь уже Озябшим псом у двери ресторана. Шофер в мехах, и в стеклах полусвет, И полуночь автомобильным плачем. Охрипшей сыростью продрогнувший рассвет, Еще рождаемый, еще такой незрячий… …Пролет зеркал, качающий мираж, Прозрачный мир, застывший у подъезда. Туда, наверх, в семнадцатый этаж, Где в стекла — ночь и розовые звезды. Гудящий лифт, крутящийся мираж, И мир в стекле качающейся ночи — Туда, наверх, в семнадцатый этаж, Где путь до звезд пьянее и короче!.. …И в муть, и в дым бессонниц и вина. Под судороги музыкальных пауз. Плащом романтика — змеиная спина… И разве жизнь мне объяснит Брокгауз?.. Не всё ль равно, в каком календаре Копьем сердец вычеркивать столетья, Когда вот так, на утренней заре, Сквозь муть — окно в таком прозрачном свете!.. И как аквариум, но только рыбий рот, Прильнув к стеклу, — нежданно человечий. И всё сильней и радостней поет Святой восторг и сотрясает плечи!.. …И вот, скользнув с семнадцати причал, Над площадью, сквозь бледный дым рассвета, Плывет в эфир обезумевший зал — Восторженная, звонкая комета!.. О легкий мир! И никогда — назад… Походный марш кричащего джаз-банда! Без компаса — через небесный сад — В земной ладье безумная команда!.. Вперед, вперед! — И не найти границ, И не узнать непревзойденной меры, — Такое счастие через завес ресниц, Такой восторг несбыточной химеры!.. …Гудящий лифт — и вот опять в стекле Качнулся мир, захлопывая дверцы. — О, пусть навек я пленник на земле, Но не пленить восторженного сердца!.. «Годы». 1926. № 2