Избранные стихотворения и поэмы разных лет
вернуться

Лебедев Вячеслав Михайлович
Шрифт:

БЕЛЫЙ СЛОН

Над закатом, над смертью, над всем — Золотые медузьи глаза На пастуший глядят Вифлеем, Смотрят слишком далеко назад. И тогда без числа и без мер, Гробный камень отбросив сам, — Из тебя, из гробниц, из пещер Я везде восхожу к небесам. Я расту на эстрадах дождей, Я врываюсь в оркестр городов, И с тобой в неизбывной вражде, Отдаю тебе сеть и улов. Но ты плачешь, что мой небосклон Покрывает и сумрак, и ложь. Но ты плачешь, ты видишь сквозь сон, Что и ты, как звезда, упадешь. 1930

НЕБО ПОЛУНОЧИ

По небу полуночи ангел летел. М. Лермонтов
Поживи, посмотри и подумай: За границею хмурь и осень. Корабли нагружают трюмы. Умирают по парсам лоси. Да и ты голубеешь и молкнешь, В красной шапочке бродишь в лесу. Этот серый безжалостный волк нам Держит счастье твое на весу. Ты приходишь, ты просишь, ты молишь, Закрываешь руками закаты. Ты разводишь мосты, для того лишь, Чтоб проплыть твоим телом крылатым. — Над зарею — дыхание стужи. Вой оркестра в стенах зоопарка. Над зарею все выше и уже Триумфальная черная арка… Это ночь возникает из глуби. Ты подносишь свой кубок ко рту. И летишь, и серебряно трубишь Над эскадрами в гулком порту. 1930

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПАРАД

Покрикивал сиплым альтом Горячий клубок машин, Колесами по асфальту Печатая елочки шин. Вот и Рождество для бедных, Бедное Рождество! Трубы народов медных Кричали: «Ваше-ство!»… Старый, обрюзгший герцог Сползал на луку седла. …Птица вырывалась из сердца И вырваться не могла. И все казалось — из строя Шагнет и повалится труп. И шлем улыбку откроет, Замолкших на Марне губ. И ветер опустит бархат Изъеденных газом знамен Под копыта коня монарха, Под пяту проходящих времен… — Дети собирали елки, Оставшиеся от шин. В лесах завывали волки Осипшим альтом машин. Под ветром лохматые птицы, Ныряя, летели вбок. Обугленные страницы Листал над полями Бог… «Воля России». 1931. № 5-6

БИБЛЕЙСКИЙ ЛИФТ

Вчера и сегодня, прикован навек, От стойки в подвале, от гнева и рюмок, Вскипая покорной печалью Ревекк, Как песнь эмигранта взлетает из трюма. Гудя подымается трубкою ртуть — Под вечер термометр домов лихорадит, Выкачивая тепловатую муть Ночных кабаре на садовой эстраде. И вот фонарем посветив в вестибюль, Где скучно, где мрачно, где звери и птицы, Где с улиц промасленный, синий июль Войдет как монтер и в кабинку садится, — Ты всходишь, плывешь и сквозь волны времен Почтительно скалишь скафандр водолаза И, крякнув, извергнешь десяток Ион, На берег контор вознеся по заказу. И вновь, наяву или только во сне, — Не вспомнить, не вспомнить… — но сон одинаков: С земли до небес и белее, чем снег, Воздушную лестницу видит Иаков… Так к пристани ж! к небу — и благослови! И я возношусь над пространством и страстью Поющим святым ослепленной любви Над прошлым, над тьмою, над львиной пастью… …А к утру опять сквозь туманы и плач У рамп революций веселое соло: Над городом черной рукою палач Подымет за волосы мертвую голову… «Воля России». 1931. № 5-6

ЗВЕЗДНАЯ СИМФОНИЯ

Крылатый лев, подняв крыло, как парус, Въезжает в мир, в зал, в зрителей, в меня. И беглый отблеск черного огня Взлетает вверх, во тьму, на третий ярус. …Я встаю, я готов помочь. Укротитель, ты сердце плавишь! Ты душу сжигаешь, как ночь, На белом рассвете клавиш. И мир воскрешая как звук, Ты ширишься траурным эхом Над мертвою бездной разлук — Небесная весть и утеха… — А в дверь колотя кулаком, Задыхаясь, шипел как пена Пришелец в плаще голубом: «Впустите! Я — тень Шопена! Скорее, симфония звезд Пружиною бьется в ухе! Я должен, пока еще мост Не поднят и бродят духи»… И плащ на куски изорвав, Рыдал и грозился чертом… А лакей во фраке потертом Убеждал: «Уходите, граф…» «Воля России». 1931. № 5-6

ВИЛЬГЕЛЬМ ТЕЛЛЬ

В лощину, где дымный отель Клеймо на снегах выжег, Ледник, словно Вильгельм Телль, Съезжал, по ночам на лыжах И в окна стрелял, как в цель… Падала в пропасть альпийская серна. Блуждая, дрожали во льдах закаты. Плыли в пространствах, легки и безмерны, Магнетических бурь голубые раскаты. Стрельчатый бархат рос на окне. Мисс кутались в соболя. Весна приходила — и нет как нет. Сегодня — тридцать ниже нуля, И серна жарится на огне. — Часы в вестибюле ходили вразвалку. Чернели стрелы, вонзившись в «три». Горы смотрели — им было не жалко: Люби, ненавидь, живи иль умри. Но для любви одной жизни — мало, И много — для ненависти. Замерзай! — Ночь шевелила змеиным жалом И наводила слепые глаза. Ветры крутили бумажный кораблик. Взлетела ракета у входа в тир. — Разве руки твои не озябли Держать на ладонях яблочный мир?.. Засыпала, нахохлившись, черною птицей Тень, как орел на песке арены. — Ты видишь — призрак любви двоится И плачет в пространствах призывом сирены. Телль пускался за нею в путь. А в спальнях мурлыкал газ. Укрывшись, дремали постели. И всю ночь, не смыкая глаз, Смотрели сквозь стекла ели На твою голубиную грудь, В крови от стрелы Телля… «Воля России». 1931. № 5-6

ЮБИЛЕЙ РЕСПУБЛИКИ

Сегодня на улицах свято. Голуби клевали прямо из руки. Сегодня на могилу Неизвестного Солдата Известные люди несли венки. Кроткий полицейский в перчатках и шлеме Играл на перекрестке благородную роль. На углах с часов улыбалось Время, Как в парламенте улыбается король. — А день был ясный, день был жаркий. Текла, как из сердца, кровь знамен. Сегодня даже в Луна-парке Негр из оркестра был влюблен… Он пел и плакал на эстраде. Черную розу ловя в бокал, — Счастье! Счастье… — А счастье сзади Уже гремело прибоем у скал. …Вечер был дальний, сквозной и гулкий. На пробковом поясе зорь и роз Любовь выплывала в переулки, Меняясь — до и после слез. И всем казалось, что просто даром, Без лент и венков над головой. Стоял на посту у ворот казармы Солдат с ружьем — и еще живой. 1929–1931

ДОЖДЬ НА ФРИДРИХШТРАССЕ

Уж краток день. И за окном — прохлада. Студеный меч пронзает сердце мне. Был долог миг, пока я в вечность падал, Летя ко тьме с тобою наравне… …А в городе я выходил из дому, Брал кепи, светр [1] и черный, ломкий плащ И кланялся — мне было так знакомо Все: вечер, дождь и нудный, детский плач. Блестел асфальт на мокром Фридрихсштрассе. И кузов лоснился. Я ночь держал в руке. Алмаз дождя чертил стекло у кассы, Прожектор гас — и луч шипел в реке. Я выходил и речь держал к пространству На кафедрах пустынных площадей. Ты из морей вела свой звездный транспорт, Подняв соски серебряных грудей. И SOS приняв на телеграфе, В наушниках — в пространствах был мороз — Ты, не доплыв, сошла на пристань И шла в тени сквозь душный воздух роз. По белым плитам ломкий стук сандалий Проворно крался за тобой как вор. Ты шла сквозь память. И над черной далью, Зазеленев, качнулся семафор… 1930. «Воля России». 1932. № 4-6

1

свитер (чешск.).